Вблизи тени представляли собой полупрозрачные тёмные фигуры, высотой примерно в полтора человеческих роста. Края этих образований расплывались, и невозможно было определить, есть ли у них голова. Тени были чрезвычайно опасны — при контакте с человеком они вызывали медленное омертвение тканей. Те части тела, которые подвергались воздействию теней, начинали чернеть, воздействие приводило к некрозу, подобно тому, как трава увядала от их прикосновения.

Я подумала о том, что произошло в Колвилле. Точнее, о том, чего ещё не случилось. Несмотря на то, что разрывы уже не раз наблюдали рядом с Колвиллом и что там всегда присутствовало несколько ликвидаторов, никто не ожидал того, что произойдёт дальше.

Тогда, впервые в истории, многочисленные разрывы произошли в центре города. Тени начали быстро перемещаться по улицам, уничтожая всё живое на своём пути. Небольшое количество ликвидаторов, находившихся в городе, не смогли справиться с наплывом теней. К моменту прибытия подкрепления, тысячи людей уже погибли. А потом стало ещё хуже. Ликвидаторы слишком привыкли полагаться на «Купола Фуллагара». Действовать в узком пространстве города, без «куполов», с тысячами раненых и погибших, было невероятно трудно. Множество ликвидаторов погибло, включая Себастьяна Торна.

Однако трагедия в Колвилле позволила раскрыть десятый уровень Макса Фуллагара. Он находился поблизости и был вызван на помощь, как и все стихийники. Он единственный мог сжечь тени за секунды и помог переломить ситуацию.

— Артефакторы, приступайте к заряду куполов, — формально обратился к нам командир. Мы с Билли послушно кивнули.

Начав заряжать артефакт, который всё ещё удерживал тени, я поняла, к чему был тест, который проводили для нас на накопителях. Конечно, тест был намного сложнее из-за уровня силы Фуллагара и Ашвелла, но ощущение, будто из тебя вытягивают энергию, было схожим. Казалось, сама магия внутри меня сопротивлялась такому её использованию, в груди горело. А ведь «купола» также накапливали энергию, которую могли использовать стихийники, а значит, в будущем отдача могла быть куда более серьёзной.

— Хватит, — кивнул нам Себастьян Торн, затем знаками указал стихийникам в зелёных плащах, стоящим рядом, сжечь тени. Ликвидаторы выглядели неуверенно, и я только сейчас поняла, что они тоже были студентами. Их уровень был высоким, но не сравним с тем, которым в теории мог обладать Макс Фуллагар.

Наблюдать вживую, как тени почти растворяются от огненной магии стихийников, всё так же обездвиженные, было странно. Я впервые задумалась о том, есть ли у теней сознание и чувствуют ли они боль.

Через час после этого мы уже вернулись в академию. Все студенты были взволнованы произошедшим, но нас обрадовали тем, что начиная со следующей недели, каждый из нас будет получать зарплату. На ужине мы впервые сидели вместе. Напротив меня разместился сам Том Ашвелл. К нему присоединились его девушка Лэйси Рафферти и его близкий друг Макс Фуллагар. В этот раз никто не мог сказать, что я привлекаю внимание аристократов. Эмма тоже была здесь, как и другие ликвидаторы-студенты, и мы беседовали в основном друг с другом.

Конечно, мы не могли напрямую обсуждать произошедшее из-за контракта, но нас объединяло общее знание, совместный опыт и общие впечатления. Я ощущала… единение, принадлежность и была такой счастливой, какой не была много лет.

Но на следующий день прошлое грубо напомнило о себе.

Глава 9. Отголоски прошлого

Первую зарплату от ликвидаторов я все еще не получила, но уже тратила больше, чем могла себе позволить — меня съедала паранойя. Я приобрела очень дорогую магическую сумку-артефакт, которую нельзя было порезать и которая открывалась только ключом, висевшим у меня на шее. В сумке, помимо документов для патента, я хранила металлический значок ликвидаторов.

Пока документы содержали только сведения для регистрации: мои данные, прописку и детальную классификацию артефакта, но вскоре мне предстояло добавить более важную информацию, такую как описание действия, и, самое главное, рабочую схему. Эту схему я собиралась готовить в комнате таверны, которую сниму, так как слишком боялась делать это в помещении, которое делила с Люсиль.

Мне все больше хотелось жить отдельно, без постоянных ожиданий, что кто-то испортит мою одежду или личные вещи. Но сначала нужно уничтожить монстр-артефакт который готовит для меня Люсиль.

Рыжеволосая подруга продолжала изображать заботу, но на самом деле создавала мне множество мелких, но все более раздражающих проблем, в основном болтовней. Она постоянно комментировала, что мои пиджаки слишком тесные, привлекая к этому внимание посторонних. Вслед за ней и другие девушки стали повторять ее слова, хотя я одевалась скромнее большинства, просто разница между моей прошлой и нынешней внешностью была слишком заметной. Сама Люсиль после выставки тоже обновила свою форму, выбрав самый модный вариант, и добавляла к нему дорогие украшения.

Казалось, она изо всех сил старалась выглядеть лучше меня.

Люсиль все так же не упускала возможности напомнить, что высокоуровневые маги могут интересоваться мной только ради секса и пополнения резерва. Я старалась игнорировать ее слова, но меня всё равно задевало, что она не верила, что кто-то может быть заинтересован во мне как в хорошем человеке и красивой девушке.

В ответ я решила хотя бы чем-то ей насолить и теперь держала свой стол в идеальной чистоте. Для артефактора это немыслимо — наша магия заставляет нас постоянно копаться в камнях и металлах, и хаос на рабочих столах был нормой. Чистота скорее присуща целителям, поэтому, увидев мой кристально чистый стол в день, когда мы работали с артефактами в мастерских, Люсиль буквально потеряла дар речи.

— Айви, что с тобой? — спросила она, нервно улыбаясь, но в её глазах отражалось волнение.

— Не понимаю, о чём ты. Что-то не так? — наивно посмотрела я на неё в ответ.

— Твой стол… я никогда не видела его таким чистым. Как будто ты и не артефактор вовсе, — хмыкнула она.

— Я вчера прочитала брошюру о том, что чистота на рабочем месте ведет к организованности и успеху в жизни! — с умным видом сказала я и поспешила на вечерние занятия.

Сегодня профессор Леннокс был в плохом настроении. Я узнала из разговоров студентов, что ученик, которого он курировал в прошлом году, не смог получить лицензию на независимую работу артефактора. Комиссия отказала ему на основании того, что профессор Леннокс значился вторым создателем на множестве патентов ученика. Раньше это никогда не было причиной отказа — напротив, многие поддерживали друг друга и создавали артефакты совместно.