Из письма к А.С. Суворину

19 января 1895, Москва

Был я у Левитана в мастерской. Это лучший русский пейзажист, но, представьте, уже нет молодости. Пишет уже не молодо, а бравурно. Я думаю, что его истаскали бабы… Эти милые создания дают любовь, а берут у мужчины немного: только молодость. Пейзаж невозможно писать без пафоса, без восторга…

Надпись на книге

«Антон Чехов «Остров Сахалин», 1895

Милому Левиташе даю сию книгу на случай, если он совершит убийство из ревности и попадет на оный остров.

А. Чехов.

Из дневника

21 дек[абря] 1896

У Левитана расширение аорты. Носит на груди глину. Превосходные этюды и страстная жажда жизни.

Из дневника

15 февр[аля1 1897

Блины у Солдатенкова. Были только я и Гольцев. Много хороших картин, но почти все они дурно повешены. После блинов поехали к Левитану, у которого Солдатенков купил картину[170] и два этюда за 1100 р. Знакомство с Поленовым. Вечером был у проф. Остроумова; говорит, что Левитану «не миновать смерти».

Из письма к А.С. Суворину

1 марта 1897, Мелихово

Новостей нет, или есть, но неинтересные или печальные… Художник Левитан (пейзажист), по-видимому, скоро умрет. У него расширение аорты.

Из письма к Ф.О. Шехтелю

7 марта 1897, Мелихово

…в понедельник я был в Москве, был у Левитана; сей последний сообщил мне, что П.М. Третьяков уже сговорился насчет моего портрета с художником Бразом и что теперь остановка за мной. <…>

Я выслушивал Левитана: дело плохо. Сердце у него не стучит, а дует. Вместо звука тук-тук слышится пф-тук. Это называется в медицине – «шум с первым временем».

Надпись на книге А.П. Чехова

«Пестрые рассказы» 22 августа 1897

Знаменитому Левитану от великодушного автора.

Из письма к М.П. Чеховой

16 апреля 1898, Париж

Антокольский[171] говорил между прочим, что Левитан получил звание академика. Значит, Левитану уже нельзя говорить ты.

Из письма к О.Л. Книппер

2 января 1900, Ялта

У нас Левитан. На моем камине он изобразил лунную ночь во время сенокоса[172]. Луг, копны, вдали лес, надо всем царит луна.

Из письма к О.Л. Книппер

20 мая 1900, Ялта

Как Левитан? Меня ужасно мучает неизвестность. Если что слышали, то напишите, пожалуйста.

Из письма к С.П. Дягилеву

20 декабря 1901, Ялта

Вы хотите, чтобы я сказал несколько слов о Левитане[173], но мне хочется сказать не несколько слов, а много. Я не тороплюсь, потому что про Левитана написать никогда не поздно. Теперь же я нездоров, сижу с компрессом, недавно было кровохарканье.

М.П. Чехова[174]

ИЗ ДАЛЕКОГО ПРОШЛОГО[175]

<И.И. Левитан>

Не помню, в каком году я познакомилась с Исааком Ильичом Левитаном, но приблизительно это было в начале 80-х годов, когда Антон Павлович уже переехал в Москву. Левитан учился вместе с братом Николаем в Училище живописи, ваяния и зодчества. Одно время они и жили вместе в номерах на Садовой, где обычно ютилась бедная учащаяся молодежь.

Как-то я зашла к брату. Сижу, разговариваю – входит его товарищ. Коля познакомил нас.

– А сестга Чехова уже багышня! – как бы удивленно сказал товарищ брата, здороваясь со мной.

Это и был И.И. Левитан. Он сильно картавил, не произносил звука «р», а вместо «ш» у него получалось «ф», меня, например, он всегда называл Мафа.

Позднее, познакомившись с Антоном Павловичем, Левитан быстро с ним подружился, стал постоянно бывать у нас и сделался для нашей семьи близким человеком. Левитан глубоко любил русскую природу, очень тонко чувствовал ее и своим талантом живописца поистине воспел красоту русского пейзажа. Антон Павлович в литературе был великим мастером, глубоко чувствующим красоту русской природы. Эта общая любовь к природе, признание таланта друг друга сблизили и взаимно привлекли великих художников.

У Левитана было выразительное лицо, крупный нос, томные с поволокой глаза, шапка темных волос. Я бы не сказала, что он был красив, но он пользовался успехом у женщин и сам был необыкновенно влюбчивым и экспансивным в проявлении своих чувств. Однако временами он впадал в мрачную меланхолию, готов был покончить с собой, повеситься, застрелиться, но эти настроения проходили.

В Бабкино вместе с нами он попал не случайно. Вот как описал это сам Антон Павлович в одном из писем с дачи: «Со мной живет художник Левитан (не тот [указание на Адольфа Левитана], а другой – пейзажист)… С беднягой творится что-то недоброе. Психоз какой-то начинается. Хотел на Святой с ним во Владимирскую губернию съездить, проветрить его (он же и подбил меня), а прихожу к нему в назначенный для отъезда день, мне говорят, что он на Кавказ уехал… В конце апреля вернулся откуда-то, но не из Кавказа… Хотел вешаться… Взял я его с собой на дачу и теперь прогуливаю… Словно бы легче стало…»

Первое время Левитан жил в деревне Максимовке, а затем по настоянию Антона Павловича переехал в небольшой флигелек к нам в Бабкино. На этом домике Антон Павлович повесил шутливую вывеску «Ссудная касса купца Левитана». Никто без смеха не мог пройти мимо.

* * *

Иду я однажды по дороге из Бабкина к лесу и неожиданно встречаю Левитана. Мы остановились, начали говорить о том о сем, как вдруг Левитан бух передо мной на колени и… объяснение в любви.

Помню, как я смутилась, мне стало как-то стыдно, и я закрыла лицо руками.

– Милая Мафа, каждая точка на твоем лице мне дорога́, – слышу голос Левитана.

Я не нашла ничего лучшего, как повернуться и убежать.

Целый день я, расстроенная, сидела в своей комнате и плакала, уткнувшись в подушку. К обеду, как всегда, пришел Левитан. Я не вышла. Антон Павлович спросил окружающих, почему меня нет. Миша, подсмотрев, что я плачу, сказал ему об этом. Тогда Антон Павлович встал из-за стола и пришел ко мне:

– Чего ты ревешь?

Я рассказала ему о случившемся и призналась, что не знаю, как и что нужно сказать теперь Левитану. Брат ответил мне так:

– Ты, конечно, если хочешь, можешь выйти за него замуж, но имей в виду, что ему нужны женщины бальзаковского возраста, а не такие, как ты.

Мне стыдно было сознаться брату, что я не знаю, что такое «женщина бальзаковского возраста», и, в сущности, я не поняла смысла фразы Антона Павловича, но почувствовала, что он в чем-то предостерегает меня. Левитану я тогда ничего не ответила, и он опять с неделю