Судя по громогласной поддержке этой идеи, Герда поняла, что у «убийц и грабителей» нет ни единого шанса выжить, чем бы ни являлся этот ров с крысами. И Клара, разумеется, это отлично знала, её слова: «Здесь всем даётся второй шанс», — всего лишь лицемерие, которое оправдывало продолжение кровавого шоу.

Уже изрядно избитых соратников Таракана поволокли прочь с площади. Герда сама не знала, зачем пошла следом, ведь ей не хотелось видеть то, что должно было случиться. Она как будто стала частью толпы и уже плохо себя контролировала.

Место, где обвинённые в преступлении должны были побороться за свою жизнь, оказалось на окраине поселения. Несколько человек отбросили в стороны металлические листы, которые прикрывали длинный глубокий ров, обшитый по бокам гнилой фанерой. Воздух наполнился смрадом. На дне в грязевом месиве копошились мутировавшие крысы. Сотни крыс. Двигались они как-то странно, и Герда не сразу сообразила, что у всех тварей сломаны лапы, чтобы не смогли выбраться из этой ямы смерти. В конце рва находилась лестница — как обманчивый намёк, что шанс на спасение всё же есть.

— Да свершится правосудие! — выкрикнула Клара. Сейчас она действительно походила на злую ведьму. — Итак, если кто-то из этих ублюдков сможет дойти до конца рва и выбраться, то будет отпущен! Таковы правила! Начинайте!

В траншею тут же сбросили первого скулящего и умоляющего об помиловании бедолагу. Упал он на бок, быстро поднялся, двинулся по грязи, но не успел и нескольких шагов сделать, как его буквально облепили голодные твари. Щупальца с острыми наконечниками пронзали кожу, зубы выдирали куски мяса. Вопя от страха и боли, несчастный сумел продвинуться ещё на пару метров, после чего рухнул, пополз, загребая руками чёрную жижу. Крысы пожирали его с остервенелой жадностью, вгрызались в лицо, шею, на теле живого места не осталось. А наблюдатели этого кровавого пиршества ликовали, они тоже по-своему насыщались, только не мясом, а впечатлениями.

— Кидайте второго! — жёстко распорядилась Клара.

Если бы Герда увидела её такой до вчерашней ночи, то ни за что не пошла бы с ней ни на какое Лобное место. Клара сейчас выглядела точно какая-то тёмная королева — властная, злая, хоть и до ужаса красивая.

Второй и пару метров не сумел пройти. Третий и четвёртый тоже. Пятый сразу же рванул вперёд, срывая с себя крыс. Преодолел почти половину траншеи. Он боролся за жизнь отчаянно, давил тварей, разрывал на части, но всё же сдался, доказав очевидное: шанса добраться до лестницы не было изначально. Ни у кого.

Герда покосилась на Сказочника.

— Только не говори мне больше про крутые здешние развлечения.

— И не собирался, — сипло отозвался тот. — Сдаётся мне, что мы тут загостились.

Кажется, и он уже всем этим пресытился. Да так, что дальше некуда.

С оппозицией было покончено и жизнь поселения Воронов быстро втекала в прежнее русло. Люди расходились по своим делам, обсуждая случившееся так, как в былые времена обсуждали прошедший накануне футбольный матч. После яркой жестокости наступала серая обыденность. Карл более-менее пришёл в себя, однако по-прежнему иногда поглядывал куда-то сторону, будто ожидая там увидеть покойного отца.

— Вот это меня накрыло, — он скорее восхищался, чем жаловался. — Конкретно так торкнуло. Грибочки просто ядерные.

Карл всё ещё ходил голым по пояс и кровь соперника с себя не спешил смывать, демонстрируя таким образом свидетельство своей победы. Герде и Сказочнику он выделил десять патронов для ружья, дал припасов в дорогу, а ещё напутствовал, какими путями лучше пробираться по промзоне:

— Можете пойти напрямик, но там такие развалины, что чёрт ногу сломит. Лучше топайте через территорию Космонавтов. Это тупорылые сектанты, но вроде бы мирные, не тронут. Они ракету строят из говна и палок, верят, что когда-нибудь явятся инопланетяне и помогут им улететь на райскую планету. Дебилы, что тут скажешь. Те из них, кто задолбался верить, к нам приходят. Здесь у нас хоть и не райские кущи, зато всё настоящее. А за территорией Космонавтов пустырь и бетонный завод. Там всякие отморозки водятся, так что будьте начеку, постарайтесь эти места скорее миновать. Очень может быть, что придётся воспользоваться ружбанькой. А дальше... да хер его знает, что там дальше, в промзоне постоянно всё меняется.

Поблагодарив, Герда со Сказочником двинулись в путь. Король и королева Воронов провожали их взглядами.

— Постарайтесь больше ни во что не вляпаться! — крикнул Карл.

Клара вздохнула.

— Всё равно вляпаются.

— Да без балды.

Возле проходной Потеряха, сидя на корточках, тыкала веточкой в лягушонка. Вид у неё был настолько серьёзный, словно она пыталась математическим путём рассчитать механику прыжков маленького земноводного. Герде захотелось сделать хоть что-то хорошее, чтобы рассеять мрачный осадок от сегодняшнего утра. Она вынула из кармана кусок сахара, осторожно подошла к девочке. Та наморщила нос.

— Покусаю нахрен!

Герда улыбнулась.

— Конечно, покусаешь. Но сначала возьми это.

Потеряха захлопала глазами, протянула руку и, после некоторых сомнений, всё же схватила лакомство. Понюхала.

— Ешь. Это вкусно, — заверила Герда.

Сказочник недовольно покачал головой.

— Оно тебе надо? Не жалко вот так сахар транжирить?

— Не жалко. Она ребёнок и, возможно, сладкого в жизни не ела.

— Ребёнок. Как по мне, так зверушка неведомая. Удивляюсь, что вообще говорить умеет.

— Заткнись! — разозлилась Герда и снова обратилась к девочке. — Ты кушай. Попробуй хотя бы.

Потеряха сунула в рот сахар, раскусила, пожевала и на её лице появилось такое блаженное выражение, словно она без всякой ракеты долетела до райской планеты.

— Ого-о! — выдохнула она, показав, что её словарный запас не ограничивается фразой «покусаю нахрен».

Лягушонок, воспользовавшись моментом, тут же поскакал прочь, ему явно не нравилось, когда в него тыкали веткой.

— Вот тебе и «ого», — произнесла Герда. Она была довольна собой. — Я же говорила, что будет вкусно. — Ладно, нам пора. Будь здорова, зубастая девочка. Надеюсь, у тебя всё будет хорошо.

Двинулись дальше, вышли за проходную. Потеряха последовала за ними.

— Ну молодчина ты, Герда, — съязвил Сказочник. — Приручила зверушку. Теперь она от нас не отстанет. Сахара для неё больше не дам, так и знай.

— Жмот.

— Я не жмот, я экономный. Вспомнишь мои слова, когда