Маруся нахмурилась, казалось, её густые брови точно две мохнатые гусеницы подползли друг к другу, чтобы начать смертельный бой.

— Просто быстренько пройдёте? Ни с кем не поговорив? Но это ведь не вежливо. Неужели вы нас считаете полными отбросами, раз хотите скорее уйти? — начала она говорить сердито, а закончила с обидой и её эмоции явно были не притворными.

Герде даже жалко стало эту худенькую девушку, в обязанности которой входило налаживание отношений с посторонними. По всему выходило, что та справлялась с со своей задачей не слишком хорошо.

— Ну конечно, мы задержимся, — улыбнулся Сказочник. — И с удовольствием посмотрим ваши... достопримечательности.

Слово «достопримечательности» определённо Маруси понравилось. Она оживилась, схватила Сказочника за руку и потянула прочь от проходной.

— Пойдёмте, пойдёмте, я всё вам покажу, расскажу. А насчёт того, чтобы стать членами экипажа, пожалуйста, не говорите пока «нет», уверена, вы ещё передумаете. Нас тут девяносто восемь, как раз не хватает двоих для ровного счёта.

Герда обратила внимание, что, в отличие от поселения Воронов, здесь все были чем-то заняты. Кто-то что-то тащил, пилил, подметал, чистил, орудовал молотком, готовил пищу. Настоящий муравейник, где ни один муравей не сидел без дела. Даже дети.

— А вот наша главная достопримечательность! — Маруся распростёрла руки, словно желая обнять похожее на миску сооружение. Её так и распирало от гордости. — Космолёт! Два года его строили. Уже совсем скоро он начнёт бороздить просторы вселенной. Впечатляет, не правда ли?

— Ещё как! — согласился Сказочник и не было похоже, чтобы он иронизировал. — Видно, что вы на славу постарались.

Герде вспомнилось слова Карла: «Они строят ракету из говна и палок». Но главарь Воронов сильно преуменьшил качество космолёта, потому что эта нелепая штука всё же состояла в основном из железных листов, скреплённых проволокой, болтами, заклёпками. Были даже иллюминаторы, сделанные из оконных форточек. Сказочник не покривил душой, сказав, что Космонавты постарались на славу, если не учитывать тот факт, что эта гигантская хреновина абсолютно бессмысленная. Скоро она начнёт бороздить просторы вселенной? Ну да, как же. Быстрее Рай на земле наступит. Над входом в космолёт красовались написанные с помощью трафарета слова: «Встречай нас Космос! Мы — летим!» Герда не понимала, как вообще столько людей могли верить, что они действительно полетят в космос. Это же полнейший бред! Но ведь верили, надеялись. Некоторые вещи были за гранью её понимания.

А Маруся тем временем продолжала экскурсию.

— Вон там у нас столовая. Здесь мастерская. В том здании мы шампиньоны выращиваем. Вы, кстати, в курсе, что шампиньоны — это дар человечеству Эдемской цивилизацией? Когда эдемцы впервые посетили нашу планету, они подарили землянам шампиньоны. В знак дружбы, — после этих слов она прямо-таки засияла и повторила восторженно: — В знак нашей с ними дружбы!

— Похоже, эти эдемцы славные ребята, — заметил Сказочник. — А люди им в ответ что подарили?

— А мы им подарили свою преданность, — с готовностью ответила Маруся. — Правда, потом мы об этом забыли, но теперь вспомнили. Про преданность, в смысле. А что мы могли им ещё подарить? Эдемцев не интересуют материальные блага, у них на планете есть абсолютно всё. Когда мы к ним прилетим, они с нами поделятся. У них очень много вкусной еды. Ну просто очень много! — она сглотнула слюну, очевидно представив деликатесы, которые помнила ещё с детства.

Герда подумала, что после голодных времён теперь для многих людей предел мечтаний — это много еды. И Маруся — не исключение. Да что там, Герде и самой часто снилась всякая вкуснятина, которая навсегда осталась в прошлом. Второй всадник давно ускакал, но его следы ещё долго не будут смыты, а страх перед ним так вообще неистребим.

Экскурсия продолжилась. Герда слышала, как переговаривались люди, не отрываясь от работы: «Наконец-то, пришли... Мужчина и девушка, как и говорила Аэлита... Скоро полетим... Уже скоро... Скоро...»

Подбежал мальчонка лет семи, что-то прошептал Маруси. Та кивнула и объявила:

— Аэлита желает с вами поговорить. Она у нас главная. Реинкарнация Юрия Гагарина. Прошу за мной.

Пришлось идти, хотя Герде и не хотелось разговаривать ни с какой реинкарнацией. И так уже задержались. Но обижать отказом местных тоже не было желания, да и неясно, как они вообще отреагируют на отказ. Лучше не рисковать.

Маруся привела их в небольшое здание, которое, видимо, было когда-то офисом предприятия. На стене в вестибюле висел плакат с красными буквами: «Вперёд — к звёздам! Вперёд — к мечте!» Возле двери стоял коренастый охранник с заострённой арматурой в руке.

— Простите, но я вынуждена забрать у вас ружьё, — заявила Маруся. — Таковы правила. Поговорите с Аэлитой и вам его вернут.

Сказочник мотнул головой.

— Ну уж нет. Ружьишко я никому не отдам. Только через мой труп.

Маруся поняла, что спорить бесполезно. Она лишь горестно вздохнула, попросила немного подождать, затем зашла в кабинет и вернулась через десяток секунд.

— Входите. Аэлита разрешила не забирать у вас ружьё. Но смотрите, без глупостей.

Герда даже представить не могла, о каких глупостях та говорила. Боялась, что Сказочник ни с ого ни сего начнёт стрелять? Да с чего бы, чёрт возьми? Неужели на лидера этой нелепой секты уже покушались? В такое мало верилось. Скорее всего — это показуха, для значимости, весомости.

Зашли в кабинет. Внутри за длинным столом сидели двое мужчин и женщина, причём на женщине был надет древний космический гермошлем с надписью: «СССР». Забрало было открыто, демонстрируя морщинистое лицо с яркими голубыми совсем не старческими глазами, в которых отражались жажда деятельности, желание жить и творить.

Все трое поднялись. Старуха приложила ладонь к груди.

— Приветствую вас на нашем космодроме, друзья! — голос у неё был скрипучий, но сильный, чёткий. — Позвольте представиться, я — Аэлита, первый пилот, реинкарнация Юрия Алексеевича Гагарина. Вот это, — указала на маленького плешивого мужчину в очках и с козлиной бородкой, — товарищ Альшанский, главный инженер-конструктор, реинкарнация Сергея Павловича Королёва. А вот это, — кивнула на здоровенного амбала в серой растянутой майке и с синей от тюремных наколок кожей, — товарищ Барсук, в нём душа Константина Эдуардовича Циолковского.

Барсук кивнул, цикнул зубом.

— Я это... тоже инженер, если чо. И тоже главный.

Герда решила уже