Но сейчас у меня просто не хватало терпения ехать полтора-два часа до леса Большака. Хотелось поскорее со всем разобраться. К тому же, я не желал являться в темноте. Это для первого знакомства с чертями лучше делать так, как им было привычнее. Теперь я решил диктовать свои условия.

Зверь ревел, словно самое настоящее животное, застоявшееся в стойле. Под колесами расстилалась дорога, а с неба ласково светило солнце.

Портсигар лежал на переднем сиденье. Из него торчала мохнатая рыжая рука, которая заливала в кресало пятизвездочный «Старый Кахети». В последнее время бес почему-то перешел на коньяк. Можно было бы, конечно, брать самый дешманский. Но я покупал тот, который мог бы выпить сам.

Помимо коньяка для беса я взял и пару бутылок водки. Так, на всякий случай. Все-таки с пустыми руками приходить не очень хотелось. Хотя по легенде я будто бы зашел к чертям мимоходом. Если поймут, что я пришел именно в карты играть, то могут что-то заподозрить.

По пути я заехал в одну знакомую кондитерскую и купил нашу гордость – выборгский крендель. Нет, их продавали почти везде, вроде как местная фишка, которую любили туристы. Но именно в этом заведении я был точно уверен в качестве и вкусе.

Большое Поле я проскочил, даже не сбавляя хода и поднимая за собой клубы пыли. Дастер, наверное, стонал бы и пытался развалиться от такой езды. Зверь вел себя так, словно ничего особенного не произошло.

Дело даже не в том, что я лихач, каких поискать. У меня просто раньше никогда не было настоящего внедорожника. И теперь хотелось поглядеть, на что способна эта дура. Реальность превзошла все ожидания. Машину мне Антоха действительно продал отличную. Даже обидно за него стало. Интересно, чем он сейчас занимается? Превратился в некроманта и пытается возродить к жизни мою ласточку?

Остановился я там же, где и в прошлый раз. Так и в книге было написано, и бес говорил. Если лес тебя принял, то лучше одной тропой всегда ходить. Да и хист подсказывал, что именно так правильно.

Я положил заготовленный крендель на пенек и присыпал землей.

– Батюшко, прими скромный дар от рубежника.

Всю присказку говорить не стал. А к тому же, «дядюшко» заменил на «батюшко». Все просто, лес меня принял, а после выпустил. Теперь я вроде мог в любое время в него заходить. Да и лешего знал. Потому мог называть его не «дядюшко».

Знакомый сельский мужичок вышел из-за дерева почти сразу, как я договорил. Будто только и ждал этого момента:

– Здравствуй, Матвей. Чего ты, мог бы не приносить ничего.

– Долгих лет вам, батюшко. Да хотел кренделем угостить.

Леший взял сдобу, посыпанную сахаром, откусил и его глаза приобрели какое-то странное выражение. Словно он вспоминал нечто почти забытое.

– Доброе угощение, спасибо тебе Матвей, уважил старика. Вот страсть я как такие вещи люблю.

Он откусил снова, но теперь ел не так отвлеченно. Все смотрел на меня.

– А пришел-то зачем?

– Митьку забрать. Черта того самого.

– Забрать? – удивился леший, даже есть перестал. – Он же не собака, а черт. Да куда ты его заберешь? На что он тебе в хозяйстве.

– Сам не знаю, – честно сказал я. – Может даже проблем с ним не оберусь. Вот только тут ему точно не место. Издевается над ним Большак и остальные черти.

– В своем пр…

Леший осекся, не договорив то, что хотел. Все-таки крепко въелись в него правила. Сразу так не вытравишь. однако он почесал свой крупный нос и кивнул.

– Удивительный ты рубежник, Матвей. Первый раз такого встречаю, а я все же пожил на свете изрядно. Знаешь что, думаю, и имя дюже тебе подходит.

Я улыбнулся. Комплимент мне понравился, особенно потому, что говорил леший искренне. Это не продавщица на рынке, заявляющая, что ты «прям жених» в этих джинсах. Кстати, что за непреодолимое желание у женщин предпенсионного возраста кого-нибудь женить? Им в соцзащите потом за это какие-то надбавки дают?

– Ладно, пойду я, батюшко, – сказал я.

– Помогай тебе Господь, Матвей, – ответил леший.

Я затопал по лесу, в очередной раз удивляясь, как у нас все намешано. Нечисть упоминает Бога, хотя нас всегда учили, что она должна бояться всяких распятий и святой воды. А позже понял, что мое недоумение очень легко объясняется. Большую часть жизни я сам был чужанином. И меня учили, что есть что-то, что может тебя защитить от нечистой силы.

А сила ведь этих существ действительно была огромна. Разве что назвать их нечистой язык не повернется. Как только ты начинал вращаться в этой сфере, то понимал, что и бесы, и черти, и злыдни – обычные ребята. Со своими особенностями, странностями, способностями.

И относиться к ним с моралью человека неправильно. Они не злые, просто другой жизни и не знают.

Тогда почему я так сильно хочу вытащить Митьку отсюда? Вопрос был с подвохом. Наверное потому, что несмотря на окружение и быт, он все равно сохранил больше человеческого. Вот вся эта самоотверженность, храбрость, желание помочь ближнему – они же не с пустого места взялись.

И эти качества подобно семенам лежали где-то на дне старого короба. А вот когда появилась возможность – проросли буйным цветом.

Я даже надеялся, что встречу Митьку