Шрифт:
Закладка:
– Так… а есть хоть что-нибудь острое или металлическое? Может, заколка?
– Заколка? Заколка есть… да… да… в волосах. – Михаилу показалось, что он услышал, как девушка извлекает что-то из прически. – Уже у меня… в руках!
– Отлично! Возьмите заколку и распрямите ее под углом! И держите, как пистолет. Сейчас это ваше оружие, Мария. Если он найдет вас… и если что-то… случится – бейте его сразу в глаз. Слышите? Так вы лишите его преимущества.
– В глаз?!
– Да, в глаз! Это крайне важно! Вы должны быть решительны, Мария! Вы поняли меня?
– Да, да, да! Ой! Он подходит! Идет прямо ко мне! – Голос девушки задрожал так, что сердце Симонова стало биться в два раза быстрее.
– Успокойтесь и молчите! Молчите, Мария! – Майор старался говорить, как можно спокойнее.
– Ах! – Негромкий и испуганный возглас девушки ударил Симонова как молотком по голове.
– Что случилось?
– У него фонарь! Огромный фонарь! И он светит в мою сторону!
– Так, Мария! Не высовывайтесь из-за дерева! Ваше платье… оно яркого цвета?
– Не-ет, – казалось, девушка готова заплакать от страха, – темно-синее, с цветочками… маленькими… Короткое!
– Короткое? Это… плохо. Но темно-синее – хорошо. Вас не должно быть заметно в ночном лесу.
– Вы об этом? Но тогда… куртка. Я в белой куртке! И она вся немного блестит! И у меня белые кроссовки с отражателями! Чтобы отсвечивать в темноте!
– Ах, ты… – Симонов все понял. – Тогда прячьтесь! Прячьтесь! Чтобы он вас не видел!
– Ой! Молния! Такая сильная!
Раскат грома в трубке догнал возглас девушки. «Как же ей там страшно должно быть!» – промелькнуло в голове у майора.
Симонов на секунду зажмурил глаза и очень явственно, вплоть до ощущения капель дождя на лице и порывов ветра, представил себе картину всей сцены на повороте у восемнадцатого километра.
Темный ночной лес. Деревья еще не облетели, несмотря на вторую половину октября. Но ночью холодно, и земля, вся насквозь пропитанная влагой, быстро понижает температуру тела и вынуждает дрожать.
Молнии и раскаты грома, как выстрелы из пушек, тоже заставляют трястись, но уже от страха и ужаса. Каждая вспышка превращает корявые деревья вокруг в элементы страшной фантазии.
Девушка за толстым дубом на склоне холма. Ее почти не видно. Хочется разглядеть ее лицо. Но его нет! Зато есть лицо со шрамом… Человек под пятьдесят… в серой кепке и светло-зеленом дождевике, который он накинул на выходе из машины…
В его руках большой фонарь. Промышленный. Прихватил, скорее всего, с работы, может, со стройки. Унес, не спросив… Украл… Иначе зачем он ему нужен? Тратит много энергии и требует дорогих батарей большой емкости…
Или… или он готовился к этим ночным прогулкам по лесу?! И тогда этот фонарь ему очень нужен. Но зачем? Чтобы хорошо видеть тропинки?! Или он собрался кого-то искать здесь, в туристической зоне? Кого? Расставшихся со своими парнями и потерявшихся девчонок?
Еще один раскат грома в трубке!
Симонов представил, как сгорбившийся мужчина подходит к краю обочины, светит своим мощным фонарем по кустам и деревьям, выискивая ту, которая просит Михаила о помощи… Направляет луч ей прямо в лицо и ослепляет…
Тогда у него тоже был фонарь… Поменьше. И машина…
– Вы оставили меня? Почему вы молчите? Что мне делать? – Мольбы девушки вернули его в реальность.
– Эй, вы здесь? Я что-то вижу… это вы? – Голос мужчины звучал не в голове Михаила. Он был в трубке!
– Мария, беги! – неожиданно не совладав с голосом, с трудом прохрипел майор. – Беги, беги вниз!
– Что?
– Беги, Маша! Он тебя видит! Видит твои кроссовки! Беги вниз и не останавливайся!
Симонов сорвался! Этот голос – он из его кошмаров. Майор слышал его сейчас и понимал, что все вокруг происходит в реальности…
Два, три, четыре шага… Михаил услышал, как девушка, вскрикнув от боли, вновь упала на землю.
– Ах! Моя нога! Моя нога! Я не могу идти!
– Маша, вставайте! Вставайте! Соберитесь с силами! Вам надо бежать! Он вас не догонит! Боль в ноге можно стерпеть…
Майор справился с хрипом и теперь почти кричал. Он готов был выкрикнуть еще что-то, как вдруг услышал, совершенно отчетливо, возглас человека со шрамом:
– Девушка! Все в порядке? Куда же вы?! Вам помочь? Я вас уже полчаса ищу!
Мужчина говорил с такой же хрипотцой, что и Симонов. Но старался вложить в свой голос максимум участия и стремления помочь. Это очень пугало Михаила – он не верил в добрых ночных прохожих…
– Маша, не отвечайте ему! – Симонов пытался скрыть нервозность, а точнее, копящийся в душе страх. – Вам надо спускаться вниз… к дороге!
– Ай, как же я пойду?! Мне так больно! Я не могу… слышите, не могу наступить на ногу!
– Тогда молчите! Молчите и прячьтесь!
Последние слова не имели уже никакого значения. Симонов был уверен – Марию уже увидели. Встреча с человеком из красной машины – лишь вопрос времени.
Снова раскат грома и, видимо, молния, предшествовавшая ему…
– О! Я вас вижу, девушка! Вы кричали?! Давайте, я спущусь и помогу! У вас же велосипед сломался?! Так я вас довезу до дороги!
– Вы слышали?! – В голосе Марии появилась надежда. – Он… он хочет помочь! Вы слышали?! Может, это нормальный человек?! Алло, вы со мной?
«Может! Может… В жизни всякое случается! – Михаил уже готовился к следующей схватке. – Может… только что он делал в лесу этой ночью?! И откуда он? Почему я его не знаю?!»
– Мария! Будьте аккуратней! – Неожиданно Симонов сам успокоился, приняв неизбежность происходящего. – Скажите ему сразу, что за вами едет сотрудник полиции. Он скоро прибудет на место. Вы подробно описали ему красную машину и передали номер. Надо обязательно сказать об этом в самом начале разговора. Понятно?
– Да, да…
– Мария, не выключайте телефон, спрячьте его. Но так, чтобы я вас слышал! И держите заколку наготове! Слышите?
– Да! Да! Да! Хорошо!
– Бейте его сразу в глаз, как я вам сказал!
– А если он хороший?
«Ребенок! Зачем ты полезла в эти горы?!»
– Конечно, бейте тогда, когда он сделает что-то не так! Но не медлите!
Майор собирался продолжить, но в их разговор вмешался тот, чей голос преследовал Симонова все эти годы:
– Девушка, почему вы молчите? С вами все в порядке? Эй! Держитесь! Я спускаюсь, сейчас помогу!
Михаил услышал хруст веток и звук мелких шагов поскользнувшегося человека.
– Ух ты, как вы тут спустились
