Та в ответ молча пожала плечами, мол, не знаю, что тебе на это сказать, не разбираюсь я в сортах ушастых.

Эльфов я перетаскивал по просьбе их богини. Во время разговора с ней полагал, что эта паразитка сама (в смысле, с помощью своего сына-энта) прикончит оглушённых егерей. Или предложит это сделать мне. Но она удивила, ей богу удивила. Попросила не трогать свою паству и перенести их поближе к святилищу. Сообщила, что продержит их в состоянии сна достаточно долго, чтобы я и Сэнга успели подальше отойти от пущи.

Такое поведение от богини-паразитки было странно видеть, если вспомнить, как она обошлась с Фаинэлией, когда та заразилась скверной. Просто бросила девушку и всё, хотя могла приложить толику сил и исцелить, в этом я был почти на сто процентов уверен. Вряд ли сейчас её характер и мировоззрение изменились. Или она решила беречь свою паству в преддверии великой битвы за Агру. Или хочет сделать из этой пятёрки мстителей, чтобы при случае натравить на меня. С личной мотивацией наёмные убийцы получаются куда лучше, чем оплачиваемые со стороны. Такие пойдут до конца. Или у неё была третья причина, четвёртая и так далее, про которые я не догадывался. Да и просто не мог даже предположить в силу разности взглядов на привычные вещи.

С другой стороны, я могу и накручивать себя, додумывать то, чего нет. Ведь с эльфийской покровительницей мы договорились полюбовно. Она почти сразу же приняла предложение Пристэсиллы, которое я ей озвучил. Общались мы через энта. Богине ушастых вменялось вести себя как и всегда. И начать действовать после получения приказа. И действовать не раздумывая, без сомнений и колебаний. Любая заминка будет истолкована Создательницей, как предательство со всеми исходящими. К слову сказать, свободы действия у богиньки после победы моей работодательницы окажется мизер. При этом мне показалось, что та и такому была рада.

Закончив с договором, перешли к обязанностям паразитки. В первую очередь я спросил у неё про местонахождение второго создателя, чьё сердце я нашёл в башне на острове в Сахе. И вот тут не обошлось без смачной такой ложки дёгтя. Богинька ничего такого не знала. Даже не подозревала, что кто-то из настоящих владык Агры уцелел в той войне. Но дала наводки на книгу Семи Верховных Жрецов. Писалась она в ходе войны и сразу после её окончания уцелевшими верховными жрецами богов-паразитов. Судя по названию, на тот момент их выжило семеро. Где находится книга никто точно не знает. Но есть древний храм с таким же названием. Он вырублен в одной горе в центре крупного острова в море далеко на юге. Возможно, книга скрыта где-то там или в храме получится найти ниточку к ней. В любом случае нас ждёт долгое путешествие. Но перед этим стоит встретиться с эльфийскими жрецами и пообщаться на эту тему. Кто-то может рассказать о книге больше, чем их собственная богиня, которая плевать хотела на большинство дел смертных. Даже таких значимых, которые касались самих небожителей.

Старой дорогой мы решили не возвращаться. В Ильнефинсе нас ничего не ждёт, кроме ненужных вопросов и возможной агрессии. Там найдётся кому связать исчезновение нас и Одарика с Варкулом. Покинув пущу, наша пара повернула так, чтобы выйти в одно из поселений выше по течению. Неплохая карта у нас имелась, компас тоже, а наши силы и сверхспособности должны помочь пройти сквозь лес без проблем. Ведь кто может помешать двум мастерам руны?

«Однако, с проводниками было проще», — посетила меня мысль уже на третьем часу пути, когда мы уже во второй раз столкнулись с местными хищниками. Первый раз на нас решила поохотиться стая лесных волков. А минуту назад попытался поднять на огромные клыки матёрый секач, высотой в холке мне по грудь. А тут ещё и ночь впереди, когда из берлог и нор вылезают самые опасные хищники и появляется всяческая мерзость, для которой солнечный свет хуже ладана для чёрта. Покойные охотники несмотря на всю свою гнилую суть смогли обеспечить тихую и безопасную дорогу.

— Чую живого в той стороне, куда мы идём. Кажется, что-то крупное, на человека или эльфа не похоже, — предупредила меня Сэнга. — Обойдём?

Я на секунду задумался, потом отрицательно мотнул головой.

— Уже вечер, скоро искать место для ночлега. И я не хочу, чтобы эта тварюшка по нашим следам вышла и испоганила кровью бивак. На её запах слетятся все, кто только может, — пояснил я. — Так что, лучше сейчас со зверем покончим и дальше пойдём. Пусть хищники глодают его тушу вместо того, чтобы нас вынюхивать.

Я ускорился и бегом преодолел расстояние до неизвестного существа. Нашёл я его не сразу. Здесь был глубокий и протяжённый овраг с каменистым дном и склонами, из которых торчали слои известняка. По дну между камней бежал широкий ручей, берущий начало в одном из склонов. В самой крутой стенке оврага, как раз там, куда я выбежал, имелась небольшая пещерка, перед которой имелась утоптанная площадка. Ещё там на нескольких больших выходах каменной породы я увидел куски чёрной шерсти. Видимо то животное, которое обнаружила Сэнга, любит об них чесать свои бока.

«Чёрт, какой же здесь козлятиной воняет», — сморщился я, когда деактивировал ускорение и ощутил вонь.

При виде этого места, у меня появилась мысль остаться здесь на ночь. Судя по тому, что зверь в логове, он из ночных охотников, которые сильнее и опаснее прочего лесного зверья. Здесь всё пропахло его запахом и вряд ли кто-то из лесной живности сюда сунется. Останется аккуратно прибить его, чтобы не залить здесь всё кровью, что станет сигналом маяка для лесных хищников и духов. Немного смущал запах, с которым придётся всю ночь. В логове от него точно будет не продохнуть. Но об этом можно подумать потом, когда покончу с вонючкой.

Сказано — сделано.

Вновь ускорившись, я юркнул в тесный проход, где пришлось сильно нагнуться и идти на полусогнутых. Благодаря своему мастерскому зрению, темнота внутри мне не была помехой. Проход оказался на удивление долгим. Не меньше восьми метров и с одним крутым углом. Привёл он меня в пещерку с полутораметровым потолком и где-то три на четыре метра. Смрад здесь стоял такой, что глаза заслезились и перехватило дыхание. Обычно в состоянии ускорения запахи ощущались плохо. Но сейчас это было что-то с чем-то.

— Твою ж! Да это и есть козёл, — не удержался я от восклицания, когда