– Хорошо, я поговорю с семьей, подумаем.

– Только не долго, завтра жду ответа и этот ответ должен быть положительный, – Владлен отрезал Рогову пути отхода.

Утром Рогов принес и положил на стол Владлену рапорт о согласии с предложенной должностью. В этот же день рапорт был подписан министром. Теперь надо дождаться аттестационной комиссии, пока Рогов ее не пройдет, Владлену до конца предстоит исполнять обязанности.

Квартирный вопрос Рогова разрешился чудесным образом – глава поселка, по ходатайству Владлена, выделил семье Роговых трехкомнатную благоустроенную квартиру, взамен забрал его частный дом под жилищную контору.

Прокурор района, чувствуя, что над ним сгущаются тучи, вышел на пенсию и уехал в Белоруссию.

Начальник ФСБ Башков пропал. Исполняет обязанности его заместитель, а Башкова нигде нет. Очевидно, его тихо уволили или перевели в другой регион.

– Система не сдает своих людей, – ворчал Климов. Владлен с ним согласен.

Бахарев приезжал в поселок и встречался со следователем, даже сыграли в бильярд в зале гостиницы. Плевин у него выиграл партию и потом, встретившись с Владленом, сказал только одно слово – «Конченый!».

Узнав, что в районном отделе милиции сменилось руководство, люди потянулись на прием к начальнику. Говорили о разном: об укрытых преступлениях, вплоть до исчезновения кур-несушек, которых никто не собирался искать, высказывали обиды на местную милицию за их нечуткое отношение к населению, на беспредел хулиганов. Владлен терпеливо всех выслушивал, вникал в проблему и, насколько возможно, их решал. Население района, в большинстве своем, положительно оценило стремление нового, хотя и временного руководства райотдела.

Через полторы недели после назначения исполняющим обязанности начальника райотдела, Владлен вместе Роговым провожали следователя прокуратуры Плевина и Климова в город. Перед вылетом Плевин крепко обнял Владлена и сказал:

– Очень приятно было с вами работать. Приедете в город– заходите, я всегда к вашим услугам. А работу мы интересную провели! Знаете, какой я урок извлек из этого дела? Мы говорим: «хищники, хищники» – не задумываясь о том, кто такие эти несчастные люди, подразумевая, что это бандиты, разбойники, мошенники. На самом деле, большинство из них– это безобидные, нуждающиеся люди, коих мы, в виде бомжей, повсеместно встречаем возле винных магазинов, других злачных мест… Мне кажется, настоящие хищники – это тарасюки, сомовы, башковы и иже с ними. Если бы эти люди, наделенные государством властью, исполняли свою работу честно, то и слово «хищник» постепенно ушло бы из нашего лексикона. Вот так! Правильно я говорю?

– Вы знаете, Альфред Яковлевич, я тоже думал над этим, но никак не мог складно сформулировать мысли. Вот сейчас– ровно в точку, – Владлен шутливо польстил следователю и крепко пожал руку. – До скорой встречи.

В конце декабря Рогов засобирался в министерство на аттестационную комиссию. Перед отъездом он зашел к Владлену.

– Все мои опасения подтвердились. На вас, в том числе и на меня готовились масштабные провокации. Об этом мне рассказал бывший подчиненный Тарасюка. Если бы мы не задержали первыми Пугачева, то все могло быть иначе. Они намеревались подговорить Пугачева и отдать нам. Он, конечно, ни в чем не признается, вы определяете его в изолятор, а ночью тарасюковские подручные в камере наносят ему несколько ссадин и синяков и вызывают прокурора, который фиксирует побои, как будто нанесены вами. Одновременно в вашем кабинете и квартире находят значки золота. Отвертеться было бы очень сложно. Тот, кто рассказал мне про это, пожелал остаться инкогнито, да я и не настаивал, слова к делу не пришьешь. Пугачева они искали даже тогда, когда он был уже у нас, они не знали… Так что, случайность нас спасла…

– Нет, Валера, – возразил другу Владлен, -любая случайность, если за тобой правда – закономерность. У этих людей чаша беспредела переполнилась. Так или иначе, все это должно было когда-то кончиться. А так, мы тоже не лыком шиты, без боя не сдались бы, а там– чья возьмет.

– Наша всегда возьмет верх над этой шушерой, – утвердительно кивнул Рогов. -Но если бы вы не приехали сюда, неизвестно, когда бы они прекратили свою деятельность. Мне казалось, что они будут действовать тут вечно-настолько у них все было повязано. И Пугачев бы накрошил тут трупов… Ну, не будем о грустном, через три часа у меня рейс, так что готовься домой. Надеюсь, на аттестационной комиссии меня поддержат, приеду-заменю.

– Давай, удачи! -Владлен крепко обнял друга. – Быстрее возвращайся.

31 декабря ровно в 10 часов вечера Владлен открыл дверь своей квартиры. Сынишка, увидев отца, с криком —«урраа!» – подбежал и повис на шее. Владлен обнял и поцеловал жену, заглянул в зал. Там его ждал празднично накрытый стол.

Через два часа наступит миллениум, грядет новое тысячелетие!

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ровно через год, после всех событий, Владлен получил письмо.

Секретарша, выдавая конверт, сообщила, что письмо лежит уже три дня из-за того, что оно было адресовано некоему Дымову.

В конце концов в секретариате догадались, что письмо обращено Димову.

Владлен взял конверт, повертел в руках и прочитал: « МВД Якутия Дымову».

Теряясь в догадках, Владлен вскрыл конверт.

Корявым почерком было исписано чуть больше полстраницы. Владлен прямо в секретариате начал читать письмо:

«Здраствуй, Владислав Семеныч! Пишет Вам Пугачев Владимир. Вы знаете наверно я получил двадцать пять лет колонии. Сийчас нахожусь Новосибирской области колонии. Живу хорошо, занимаюсь народной медециной, даже хозяин со своей женой лечаться у миня. Поправляю кости и лечу травами. Миня здес все уважают.

Самое главное. Я нашол свою сестру. Зделал запрос в детдом, оттуда пришол ответ. После детдома она осталась там Иркутске, замужем имеет двоих дочерей, работает на заводе.

Я попрасил сестру, чтобы она сходила на кладбище и положила букет цветов от миня и дала бутылку водки смотрителю, что она и зделала, правда точное место могилы она не смогла найти. Сестру зовут Люба, она у миня была со старшей дочерью, долго плакала, до сих пор думала, что она одна на свете.

Мне постоянно снится река Адыча. Если бы не она, я никогда бы не вспомнил про маму и не знал бы о существовании сестры. Эта Адыча шепнула мне голосом мамы во время пурги. Святая она эта река, не пожелала смерти мне, неразумному, а дала возможност покаяться.

Владислав Семеныч, спасибо Вам большое, я успокоился, доживу свой век здес колонии но знаю что у миня есть родные и знаю где похоронена мама. Дай вам бог здоровья и счастия! Прощай. В. Пугачев.»

Владлен шел по коридору министерства. Легкая грусть овладела им от прочитанного. Но она постепенно улетучивалась от осознания того, как дивно, словно по волшебству, соединились родные души, столь жестоко разбросанные перипетиями судьбы.