– Хорошо, – оборвала его королева, – следуй за мной. Я узнаю, а ты обождешь в коридоре.

– Благодарю вас.

Мисора поймала на себе холодный взгляд. Женщина в голубых шелках быстро зашагала по коридору, и мужчина последовал за ней. Они повернули в другую сторону и очень скоро очутились в западном крыле дворца. Мисора старалась не отставать. Она все время осматривалась, но коридоров и различных ходов здесь было так много, что вскоре женщина забыла, откуда они пришли и сколько раз свернули. Они снова спустились по лестнице и прошли около тридцати шагов, прежде чем златовласка велела остановиться и ждать ее здесь. Тот, кого она ранее назвала Перицием, притормозил, и Мисора с ним едва не столкнулась. Женщина проследила за тем, как Наоми стучится, а затем скрывается за широкой дубовой дверью. Она прислушалась, но бурлящий шум мешал различать другие звуки за стеной.

* * *

Переступив порог купальни, Наоми сразу же почувствовала жар. В стенах замка она часто мерзла, но сейчас сердце напряженно стучало, гоняя по телу кровь. Она чувствовала себя неуютно с тех самых пор, как впервые оказалась в этом месте, как осознала, что вынуждена стать женой сурового и жестокого человека.

Ревердас никогда не заключал политических браков, но с тех пор как умер последний Дефоу, ситуация изменилась. Принцесса получила неожиданное предложение и не имела права отказаться. Поначалу это ввергло ее в шок. Не было сомнений, что однажды она послужит для Эндагона разменной монетой, однако Наоми рассчитывала на менее ужасающий брак. Одна лишь мысль о том, чтобы пересечь границу Ревердаса, вызывала ночные кошмары. Приказ отца не оспорить, его утешительные слова постепенно вернули надежду – с новым королем грянут перемены.

Но перемены не пришли. Наоми никогда не мечтала жить в стране, где столь часто проливают кровь, и, в отличие от своего благоверного, не получала удовольствия от неоправданно жестоких зрелищ. Она была слишком чужой в этих краях. Пыталась, но не могла принять культуру, не могла стать той, кем ее хотел видеть муж. Однако девушке хватало ума не показывать страха и отвращения в его присутствии. Пару раз испытав на себе гнев мужа, она больше всего на свете боялась вновь спровоцировать Лонгрена. Как поступил бы он, узнав, что королева дрожит от вида крови? Наверняка заставил бы ее смотреть, пока та не сошла бы с ума от ужаса.

Король отмокал в небольшом круглом бассейне. От горячей воды исходил пар, наполняя просторную комнату. Первое, что увидела Наоми, – широкие мужские плечи и спину. Лонгрен расслабленно потягивал красное вино, периодически покручивая бокал в руке. Иногда девушка воображала, что он пьет кровь своих жертв, но всячески гнала отвратительные мысли прочь. При виде этого человека все внутри нее начинало дрожать, но Наоми убеждала себя, что причина тому вовсе не страх, а сильная любовь. Она и сама до конца не верила, что может испытывать такое чувство к Лонгрену, однако пыталась его пробудить, ибо знала одно: если она не полюбит мужа, то непременно погибнет страшной смертью.

Услышав стук, Лонгрен развернулся и удивленно взглянул на свою королеву. Наоми показалось, что глаза его, налитые кровью, выражают только одно желание – уничтожать. Однако мужчина усмехнулся и сделал глоток вина.

– Решила составить мне компанию? Иди сюда, раздевайся…

Наоми похолодела от мысли, что ей нужно приблизиться к супругу. «Он причинит мне боль, он так любит ее причинять». Девушка неуверенно шагнула вперед.

– Мой король… Прошу простить за то, что потревожила, ваш слуга изволил интересоваться, когда и где вы захотите увидеть рабыню. Ту самую, что выжила. Она наконец пришла в себя.

Лонгрен рассмеялся, заставив Наоми занервничать сильнее, а затем залпом опрокинул в себя остатки алкоголя. Он указал на графин и поманил девушку пальцем. Она все поняла и поспешила наполнить его бокал.

– Бегаешь ко мне с вопросами от слуг? За кого они принимают мою королеву?

Наоми крепче сжала графин, боясь его ненароком обронить. Лонгрен испытующее на нее смотрел.

– Не смей молчать, когда я задаю вопрос.

– Мой король, я подумала, что это может быть важно для вас. Периций сказал, что вы приказывали…

– Я приказывал!

Наоми почувствовала, как сильная рука схватила ее за волосы, и уже в следующее мгновение голова девушки ушла под воду. Лицо сразу же обожгло. Наоми едва успела сделать вдох, прежде чем крепкая хватка Логрена лишила ее возможности вырваться из водного плена. Графин выпал из рук, и вино растеклось в воде, словно свежая кровь. Девушка забилась в панике. Неужели король и впрямь решил ее утопить? Однако уже через пару мгновений мужчина вытащил жену за волосы и оттолкнул в сторону. Наоми соскользнула и сильно ударилась бедром о каменный пол. Из глаз полились слезы, но девушка радовалась, что их не видно из-за стекающих по лицу струек воды. Прическа безнадежно испортилась, а страх только усилился.

Лонгрен, усмехаясь, наблюдал.

– Такого не должно повториться, Наоми. Прекращай выглядеть жалко, а то меня начинает тошнить.

– Прошу прощения, мой король… – подавляя слезы, девушка поспешила подняться на ноги, – такого больше не повторится.

Лонгрен сделал еще глоток.

– Скажи, что рабыня может войти. Лекаря отошли.

– Сюда, мой король?

– Прямо сюда, – строже повторил Лонгрен. Наоми колебалась.

– Я выгляжу неподобающе, мой король… Как могу я показаться перед слугами в таком виде?

Лонгрен отставил бокал и поманил к себе девушку. Наоми подумала, что сейчас ее снова начнут топить или ударят, однако не смогла противиться мужу и опустилась на ступеньки рядом с ним. Лонгрен осторожно распутал ее волосы и вытащил из них заколки. Вымокшие золотистые пряди свободно упали вдоль плеч.

– А теперь засмейся, Наоми, засмейся так, будто я рассказал хорошую шутку. Пусть подумают, что мы просто дурачимся, остальное их волновать не должно.

– Поняла, мой король.

Наоми засмеялась, пытаясь скрыть в дрожащем голосе фальшь, и поспешила к двери. Она не могла отделаться от жуткого чувства и больше всего боялась, что глаза или нелепые движения выдадут ее. Бедро отзывалось болью. «Ничтожество, – думала девушка, – я такое ничтожество». Громко хохоча и вкладывая в этот смех все свое отчаяние, Наоми приоткрыла дверь и выглянула в коридор.

– Девушка может войти, – весело сообщила она, тут же добавив: – А ты, Периций, свободен. Королю не нужно твое присутствие.

Мисора с опаской взглянула на мужчину. Он отпустил веревку, связывающую ее запястья, и кивнул в сторону королевы.

– Иди, тебя ожидают.

Женщине пришлось повиноваться. Она медленно дошла до купальни, как будто хотела позлить