Грэм кипит, и мне бесконечно приятно это видеть.

— Ты заноза у меня в боку, парень, — рычит он, и я широко улыбаюсь ему.

— Я уверен, что ты горишь желанием видеть меня зятем, если я решу принять твое предложение касаемо твоей дочери. — Я смотрю на Сиршу. — Кстати говоря, я не думаю, что наш разговор закончен. Могу я проводить тебя обратно в твою комнату, пока эти двое закончат разговор? Я сам договорился о вылетах сегодня вечером, — добавляю я, глядя на Грэма. — Я не верю, что ты не, не подменишь их и не отправишь нас в Бостон в один конец.

— Сирша… — предупреждающе произносит Грэм, но она выдыхает, подходит к двери и открывает ее.

— Он согласился поехать в Дублин, — ровным голосом говорит она. — Это больше, чем было у нас сегодня утром. Давай пока успокоим его. Не волнуйся, он не получит молока бесплатно, — саркастически добавляет она, выходя в коридор, и я следую за ней.

— Твой отец беспокоится о твоей добродетели, да? — Я хихикаю, шагая с ней по коридору. — Я думаю, что на этот счет он может быть спокоен.

— Неужели? — Сирша открывает свою дверь и входит первой, я следую за ней. — Тогда что это было за нагибание меня над столом раньше?

— Испытание. — Я открываю дверцу ее мини-бара только для того, чтобы увидеть ее в отражении позади меня, с руками на бедрах. — Что?

— Ты что, ничем другим не занимаешься, кроме как заливаешь в баре на чужие деньги? — Спрашивает она.

— Конечно. — На этот раз я наливаю себе порцию джина, с сожалением думая об Эми. — Иногда я запускаю вкладки на панели управления. — Я поворачиваюсь к ней, взбалтывая прозрачную жидкость. — Я также руковожу успешным криминальным предприятием, если ты еще не заметила. И трахаю женщин. — Я делаю еще один шаг к ней, наслаждаясь видом ее судорожно сжимающегося горла, когда она тяжело сглатывает, и тем, как у нее перехватывает дыхание, когда она делает шаг назад. — Хорошо, и часто. — Я протягиваю ей стакан. — Хочешь глоток?

Сирша качает головой, скрещивая руки на груди. Свободный топ цвета овсянки, который на ней надет, не производит такого эффекта, как прошлой ночью, к сожалению.

— Что ты делаешь, Коннор? — Требует она, глядя прямо на меня. — В какую игру ты играешь?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — невинно говорю я, делая глоток джина. — Я делаю то, чего хочешь ты с твоим отцом, не так ли? Соглашаюсь рассмотреть ваш маленький план по возвращению блудного сына домой.

— Что в Дублине? — Она не уступает ни на дюйм, свирепо глядя на меня. — И что значит найти "другое решение"? Как ты думаешь, какое решение будет у дублинских королей, о котором мы не подумали?

— Ну, я нахожу упоминание Найла о простом лишении наследства наследников Лиама интересным.

— Это не сработает. — Сирша качает головой. — Лиам может говорить, что он лишит наследства наследника сколько хочет, но что произойдет, когда его сын вырастет и будет возмущен тем, что у него отняли право первородства? Нет, если ты не вернешься, они захотят засолить землю, на которой когда-либо рос Макгрегор.

Я пожимаю плечами, делая еще глоток джина.

— Как бы то ни было, я хотел бы получить совет от первоначальной главы. Мне любопытно, что бы они сказали о сложившейся ситуации, а также о применении некоторых из их более жестоких и архаичных традиций. Те, которые, возможно, плохо адаптируются к двадцать первому веку.

Сирша не заглатывает наживку.

— А что, если другого решения нет? — Она бросает вызов. — Что, если выбор будет таков: ты возвращаешься, или Лиам умирает? Что тогда?

Я замолкаю, глядя на нее. Она еще красивее, когда сердита, раскрасневшаяся и вспыльчивая, с распущенными волосами, обрамляющими лицо, и упрямо скрещенными руками под прелестной грудью. Я чувствую прилив желания, просто глядя на нее, и я ни на мгновение не забываю, что она могла бы быть моей, каждый дюйм ее тела, если бы я просто согласился с требованиями ее отца. Но я намерен разыграть все карты, которые у меня есть, прежде чем раскрою свою руку.

— Тогда, полагаю, мне придется принять во внимание, что единственный выход, вернуться и жениться на тебе.

— Какой ужасный исход. — Сирша фыркает. — Мне так жаль.

Я рассматриваю ее поверх края своего бокала, делая еще один глоток.

— Серьезно, Сирша. Отбрось на мгновение игру принцессы, роль послушной дочери и будь честной. Ты действительно хочешь выйти за меня замуж? Это действительно твое представление о счастье? Такая красивая женщина, как ты, образованная, перед тобой открыты все возможности в мире, если бы ты только вырвалась из своей семьи, и все же ты решила остаться, служа семье и королям, продав себя мужчине, которого ты даже не знаешь, ради достижения целей своего отца. Я этого не понимаю.

Сирша поджимает губы, и я вижу вспышку гнева в ее глазах.

— Не каждый находит жизнь вдали от всех, кого он любит, такой привлекательной, как ты, Коннор, — огрызается она. — Некоторым из нас недоступна любовь. Некоторые из нас делают то, что должны, чтобы сохранить близость наших семей.

— Ты имеешь в виду, чтобы обеспечить свою безопасность. Так вот почему ты хочешь выйти за меня? Только ради своей семьи? Или чтобы твой отец не потерял свою власть, а вместе с ней и все эти деньги, и этот красивый дом, и твой гардероб из дизайнерских платьев и туфель с красными подошвами? — Я прищуриваюсь, глядя на нее. — Это все, Сирша? Ты хочешь денег и влияния, и ты можешь получить это, став женой бостонского короля?

— Ты понятия не имеешь, что бы я сделала с этими деньгами и влиянием, — выплевывает Сирша. — Ты уже ясно изложил свои условия, Коннор. Я надеялась на верного мужа, если не любящего, но очевидно, что в тебе я не получу ни того, ни другого. Прости меня, если я надеюсь извлечь какую-то пользу, раздвинув для тебя ноги.

— О, я мог бы перечислить преимущества для тебя, и это продолжалось бы до первой ночи, когда я тебя трахнул. — Я подкрадываюсь к ней, допиваю остатки джина и отставляю его в сторону, приближаясь к ней. Здесь ей некуда идти: кровать, стена, огромное окно с широким подоконником, все это места, где я могу загнать ее в угол и дать ей почувствовать то, что, как она знает, я могу сделать с ней самым легким прикосновением, поцелуем, даже не заходя дальше этого. — Я вижу, ты очень хорошо поняла наш предыдущий разговор, Сирша, но это