сложенные ресницы.

— Ой, Вы гляньте они тут… паскудники такие. — Кричала баба, заглянувшая в лодку. — Вот же шалюка, а.… Одного ей мужика мало, она второго завела. — К лодке со всех сторон стягивались люди.

— А этот тоже кабель, бесстыжий, а туда же, ни стыда, ни совести. Ещё учитель.

Он приехал в село год назад. Учить местных ребятишек. Был он человек тихий и скромный. А с ней он познакомился в июне, когда она с женской бригадой маляров красила его класс.

Её звали Ксения. У неё были светлые волосы, веснушечное лицо и застывшие голубые глаза.

Они пробились сквозь столпившихся баб, и она побежала, не разбирая дороги, он за ней.

— Беги, беги. Там тебе Колька задаст.

С Колькой она три года, но до свадьбы дело так и не дошло. Он хотел, да она все оттягивала. Мужик он хороший, работящий, в меру пьющий. Все ладно, да только на сердце он у неё не лежал. Жалела она его, что ли.

Колька, в тот вечер взял литр самогона, выпил. Оставшийся самогон запер пробкой в бутылке и убрал в карман. Снял со стены ружье и пошёл к учителю.

Учитель сидел напротив окна в свете настольной лампы. Колька долго смотрел на блестящие круглые очки, поглаживая ружье. Потом толкнул дверь и вошёл в дом.

Учитель встал. Он отшатнулся к стене, не сводя глаз с чёрного, холодного дула ружья.

— Что жить хочется? — Спросил Колька.

— Хочется.

— Значит договоримся. — Он положил ружье на стол. Достал самогон. — Стаканы есть?

— Да сейчас. — Два стакана стали рядом с бутылкой. Белая, мутная жидкость с резким запахом заполнила стаканы до краёв.

— Пей.

— Я не…

— Я сказал, пей. — Он подвинул ружье. И опрокинув стакан выпил. — Учитель, пил медленно глотая мутную, пахнущую патокой жидкость. Допив до конца, он сел на стул. Пространство вокруг закачалось, ноги стали ватными, а ружье уже не казалось таким холодным как в начале.

— Ты сейчас собираешь вещи, и завтра первым же автобусом уезжаешь отсюда. И больше я о тебе не вспоминаю. Понял?

— А если я не уеду.

— Тогда тебя отсюда увезут. — Он подвинул ружье к себе.

— Вы не понимаете, так нельзя, она не любит вас.

— Вот эту вот чушь, что б я от тебя больше не слышал — Он налил ещё по стакану. — Пей. — Они выпили. — Любит, не любит, это пусть девки на ромашках гадают. А мне эту хрень гнать не надо. Она баба нормальная и эти твои выкрутасы ей как цирк шапито. Сегодня интересно, а завтра цирк уедет, и она вернётся к нормальной жизни. Без этих твоих высших материй. Пока ты тут не нарисовался, у нас все в порядке было. Поэтому давай без лишней демагогии собираешься и пока, мой мальчик, пока.

— Вы поймите. Если я уеду, это не решит вашей проблемы.

— Послушай, учитель здесь тебе не школа, а я не ученик. И десять раз повторять не буду.

— А если все-таки не уеду?

— Смерти не боишься?

— Боюсь.

— Тогда, что кобенишься?

— Знаете, она не подходит вам. Ей с вами будет плохо. И вам с ней будет нехорошо. Хотите, я скажу, что вас ждёт?

— Ну, валяй Нострадамус.

— Вы поженитесь, но очень скоро вы поймёте, что она не такая как вам бы хотелось. Вы начнёте злиться, пить, бить её. В конце концов, заведёте себе другую, а она будет страдать. Она будет все терпеть и вида не покажет. Она ведь все в себе держит. Слова лишнего не скажет. И все это время она была с вами потому, что боялась за вас. Боялась причинить вам боль.

— Вот, что Нострадамус, сказал ты больше чем положено. Значит, не уедешь?

— Нет.

— Ну, тогда молись.

Учитель снял очки и отошёл к двери. Чёрное, холодное око смотрело ему в сердце.

Сапоги вязли в грязи, становясь все тяжелее и тяжелее. Она скинула их и побежала босиком, погружая ноги в вязкую чёрную жижу. Дождь хлестал по лицу, стекая острыми каплями по щекам. Она бежала напрямую сквозь терновые кусты, сдирая в кровь кожу. Вот знакомый двор. Свет в окне, куст смородины у двери, обвешенный красными, спелыми гроздями. Она рванула дверь и влетела в комнату как влетает птица в тревоге за своих птенцов. Раздался выстрел, куст смородины вздрогнул и осыпался ярко красными каплями. Одинокая утка взлетела с реки, захлопав крыльями.

Её схоронили в день блаженной Ксении. Говорят тех, кого хоронят в святой день, ждёт божье прощение.

Выстрел

Лодка, разрезав воду винтом, взволновала речную гладь. Камыш зашелестел в такт набегавшей волне. Утка захлопав крыльями, взлетела с гнезда. Раздался выстрел. Капли крови, кругами разошлись по воде.

— Точно в цель. Как вы догадались, что она там?

— Я когда то охотился в этих местах. Немного знаю их.

Белые нежные кувшинки покачивались на темной воде. В котле кипел бульон. Ветерок сдувал с берега, серые пёрышки. Река подхватывала, и уносила их в белую пелену тумана.

— Не догонишь.

— Догоню.

— А ну… Я на хуторе, лучше мальчишек плаваю.

— Ну, держись.

Руки захлопали по воде, разрезая её, и разбрызгивая в разные стороны. Она плыла, быстро. Приподнимаясь на вдохе, и отталкиваясь от воды так, будто хотела взлететь. Коротко стриженная с русыми волосами она была похожа на мальчишку. И если бы не ямочки на щеках, которые появлялись всякий раз, когда она улыбалась, то отличить её от купающихся в воде мальчишек было бы не возможно.

Он скользил за ней как большая рыба, сверкая телом на солнце. Вырываясь из глубины, разбрасывая брызгами радугу над головой и вновь погружаясь в пучину оставляя над собой всклоченную белую пену. Он нагнал её возле самого берега в тихой заводи покрытой белыми кувшинками.

— Ну?

— Не нукай. Не запряг.

— Догнал.

— И …

— Приз.

— Какой тебе приз?

Поцелуй. Он потянулся к ней — Какой быстрый. — Она оттолкнула его и скрылась в зарослях плавней. Потеряв равновесие, он упал, взволновав белые кувшинки на темной воде.

Лошади фыркали, втягивая большими ноздрями густой туман, наполненный запахами степных трав. Угли трещали, лопаясь в пламени костра, разбрызгивая искры. Мальчишки сидели вокруг костра, когда он вышел из темноты.

— Вечер добрый.

— И вам не хворать.

— Можно присесть к костру?

— Присаживайтесь. Как охота?

— С переменным успехом.

— А вы на дальней рогатке попробуйте. Там уток много. — Рогаткой называлось место, где река окружённая плавнями расходилась на два русла.

— А он там уже попробовал. Всю тину со дна поднял. — Она рассмеялась, и он узнал её по ямочкам