Шрифт:
Закладка:
Мы вышли на штурм. Через час я поняла, что иду слишком медленно, – мне так казалось. По своему обыкновению, я начала волноваться, что торможу группу и из-за моего медленного темпа они могут не достичь вершины. Раз я руководитель группы, а не просто участник, я должна способствовать восхождению, а не мешать ему. И я приняла решение идти вниз.
Ребята успешно взошли на вершину Хан-Тенгри, причем спустились на южную сторону, хотя по плану должны были спуститься на север. И эту программу мы пару раз делали как траверс во главе с Димой Ермаковым (уже в роли официального гида клуба «7 вершин»). Восхождение получается значительно интереснее, если поднимаешься с севера, а спускаешься на юг. И хотя опасность прохождения «бутылочного горла» все же остается, зато не нужно вновь преодолевать пик Чапаева на спуске на север. А после грандиозного успеха всех ждал прекрасный отдых на красивейшем озере Иссык-Куль.
8. Трагедия на пике Коммунизма
В 2011 году я продолжила проект «Снежный барс». Мы организовали экспедицию на две горы на Памире: пик Корженевской (7105 м) и пик Коммунизма (7495 м), на которые ходят из одного базового лагеря – поляны Москвина на высоте 4360 м. Получилось собрать почти ту же команду, что и раньше, небольшую – из трех человек, с неизменным Сергеем Щеколдиным во главе. Помимо Сергея в состав команды входили Виктор Серов и Владимир Ивянский, который до этого с нами никуда не ездил. Мы договорились, что в качестве местного гида с нами будет работать Сергей Пензов – мастер спорта международного класса, еще в 1983 году получивший звание «Снежный барс» за восхождение на все пять семитысячников СССР. В 1992 году в составе российской команды под руководством Вячеслава Волкова и Ивана Душарина Сергей поднялся на Эверест по классическому маршруту вместе с Евгением Виноградским и Федором Конюховым. А в 1996 году под руководством Ивана Душарина совершил восхождение на К2 по северо-западному ребру без использования кислорода. Так что поддержка у нас была достаточно сильная.
На первой горе – пике Корженевской – особых проблем поначалу не возникло. Погода была стабильная, солнечная, правда, прогноз обещал сильные ветра в ближайшие дни. Все участники чувствовали себя хорошо, темп подъема давал надежду на успешный штурм. Мы даже решили немного ускориться: впереди нас ждала еще одна вершина, к тому же мы были привязаны к расписанию полетов вертолетов, которые добрасывают восходителей до поляны Москвина и обратно в цивилизацию, экономя тем самым пять-шесть дней пешего пути до базового лагеря. Чтобы все успеть, мы на второй день восхождения пропустили одну ночевку на 5600 метрах и сразу поднялись в штурмовой лагерь на 6300 метрах.
Переход дался нелегко. На следующий день мы запланировали выход на штурм в шесть утра, однако собраться с силами смогли только ближе к девяти. С утра поднялся обещанный сильный ветер, солнце, которое нещадно палило все дни напролет, внезапно скрылось за толстым, неуютным слоем облаков. Сколько ни ходишь в горы – столько раз не перестаешь удивляться, как молниеносно меняется здесь погода: если за пару дней до этого восходители поднимались в одних футболках, то нас ожидало настоящее испытание суровыми погодными условиями.
Когда до вершины оставалось всего около 100 метров по высоте и приблизительно полчаса хода, внезапно, как это обычно и бывает, началась сильная метель. И Сергей Пензов, наш главный гид, сказал разворачиваться вниз.
Это очень спорный момент, особенно в свете последних трагедий на Эльбрусе и Камчатке, о которых многие наслышаны. Безусловно, последнее слово всегда должно оставаться за главным гидом, как берущим ответственность за жизнь и здоровье участников.
Но в тот момент я ему возразила: нет, ребят, давайте все же попробуем еще немного пройти. Потому что развернуться и уйти без вершины, особенно когда остается всего ничего, – это очень сложно. Ведь если не дошел до вершины совсем чуть-чуть – не будет считаться, что ты на ней был.
Отсутствие вершины при восхождении, особенно сложном, к которому готовился не один месяц и даже не год, – безусловно, большое разочарование. Среди коммерческих клиентов оно проявляется особенно сильно – ведь они заплатили немалые деньги за то, чтобы подняться до конца. Именно для этого они и нанимают платного гида. Конечно, ни один гид не может предугадать, какая будет погода на восхождении, несмотря на то что мы постоянно мониторим несколько погодных сайтов и ориентируемся на максимально оптимальное погодное окно. Однако погода в горах меняется часто вопреки всем возможным прогнозам и информации, а некоторые вершины капризны до такой степени, что практически нет никакого шанса быть твердо уверенным во всем заранее. В спортивной экспедиции момент принятия решения как бы распределяется на всех, и там ты можешь жалеть или не жалеть о принятом решении, но претензий у тебя ни к кому не может быть.
В коммерческой экспедиции ситуация иная – решение принимает один человек. В момент, когда ты разворачиваешь группу вниз, и участники, как правило, согласны с тобой в том, что дальше идти тяжело, страшно и небезопасно, они доверяют гиду и поворачивают назад. Но по опыту я знаю, что внизу сомнения в правильности решения все равно возникнут, особенно если в параллельных экспедициях кто-то все же перетерпел и поднялся, а ты остался ни с чем. Претензии так или иначе тебе выскажут: почему вы нас не сводили, слишком перестраховались, а вот ту группу другие – более опытные, более уверенные, лучше разбирающиеся в прогнозах – сводили успешно и безопасно. На плечи гида или руководителя выпадает крайне ответственная задача: максимально правильно оценить ситуацию с погодой, состоянием участников и попытаться на основе своего накопленного предыдущего опыта и даже некой приобретенной горной интуиции правильно спрогнозировать шансы на успех или поражение. Причем на принятие решения у тебя есть всего несколько минут. А то и меньше.
В тот момент я была уверена, что, несмотря на погодные изменения, ничего критического пока не происходит. Сергей также
