дух.

И благодарного народа

Вождь слышит голос:

«Мы пришли

Сказать, – где Сталин, там свобода,

Мир и величие земли!»

Борис Пастернак

* * *

Я понял: всё живо.

Векам не пропасть,

И жизнь без наживы —

Завидная часть.

Спасибо, спасибо

Трём тысячам лет,

В трудах без разгиба

Оставившим свет.

Спасибо предтечам,

Спасибо вождям.

Не тем же, так нечем

Отплачивать нам.

И мы по жилищам

Пройдём с фонарём,

И тоже поищем,

И тоже умрём.

И новые годы,

Покинув ангар,

Рванутся под своды

Январских фанфар.

И вечно, обвалом

Врываясь извне,

Великое в малом

Отдастся во мне.

И смех у завалин,

И мысль от сохи,

И Ленин, и Сталин,

И эти стихи,

Железо и порох

Заглядов вперёд

И звёзды, которых

Износ не берёт.

Николай Асеев

«Повесть пламенных лет»

(отрывок)

И Сталин тогда представлялся нам,

не в пышном наряде – главным из главных, —

держался он с твёрдым достоинством. Сам

поэтов выслушивая, как равных.

Он нравился нам одеждой простой,

негромкой, раздельной, внушительной речью,

и я бы хотел не для славы пустой

постигнуть натуру его человечью.

Я Сталина так бы тогда описал:

он чуть рябоватый и чуть грубоватый,

просмолены солнцем его волоса,

но прежде всего он – не обыватель!

Вы Сталина сравниваете с орлом?

Что толку и чести равнять его с птицей!

Скорее – с гранёным алмазным сверлом,

которым гранитное время сверлится.

Он бродит один средь кремлёвских палат,

вживаясь в чужой стародавний обычай;

он носит шинель, как тюремный бушлат

без всяких особых петлиц и отличий.

Его до синя ненавидят враги,

не смогшие вбить в нашу спаянность клинья;

он носит короткие сапоги,

но шаг его твёрд, непреклонен и длинен.

И мы с ним сроднились – с шинелью его,

с курящейся трубкой, улыбкой усатой,

со всею фигурой его боевой,

грозящею старому миру осадой.

Александр Вертинский

Он

Чуть седой, как серебряный тополь,

Он стоит, принимая парад.

Сколько стоил ему Севастополь?

Сколько стоил ему Сталинград?

И в седые, холодные ночи,

Когда фронт заметала пурга,

Его ясные, яркие очи

До конца разглядели врага.

В эти чёрные тяжкие годы

Вся надежда была на него.

Из какой сверхмогучей породы

Создавала природа его?

Побеждая в военной науке,

Вражьей кровью окрасив снега,

Он в народа могучие руки

Обнаглевшего принял врага.

И когда подходили вандалы

К нашей древней столице отцов,

Где нашёл он таких генералов

И таких легендарных бойцов?

Он взрастил их. Над их воспитаньем

Долго думал он ночи и дни,

О, к каким роковым испытаньям

Подготовлены были они!

И в боях за отчизну суровых

Шли бесстрашно на смерть за него,

За его справедливое слово,

За великую правду его.

Как высоко вознёс он Державу,

Мощь советских народов-друзей.

И какую великую славу

Создал он для отчизны своей.

Тот же взгляд, те же речи простые,

Так же мудры и просты слова.

Над разорванной картой России

Поседела его голова.

Послушав песню, Сталин сказал: «Автор – честный человек. Но исполнять эту песню не надо».

Михаил Светлов

Песня о дружбе

Я искал единственного друга

В свисте пуль и в гуле батарей,

Шёл со мной сквозь ветер и сквозь вьюгу

Миллион единственных друзей!

Расцветают песни и знамёна

На счастливой родине моей —

Это выбирают миллионы

Лучших из единственных друзей.

Никому с тобою не сравняться!

Кто тебя могучей и сильней,

Родина освобождённых наций,

Родина единственных друзей?

Мы хорошими людьми богаты —

Много их в стране богатырей;

Выбирает лучших в депутаты

Миллион единственных друзей!

Мы идём колонною несметной,

Нашей славы песня широка!

Наша Конституция бессмертна!

Сталинское слово – на века!

Евгений Евтушенко

Ночь идёт по Москве

Тихо гаснут

огни столицы.

Клонит ветер

деревья

ко сну.

Ночь идёт по Москве.

Мне не спится.

Я окно отворил

в весну.

В белых фартуках дворники дремлют уставшие.

Вся листва

в переливах зелёного плеска,

и машины шуршат запоздавшие

по асфальту,

накатанному до блеска.

Только в скверах —

шаганье влюблённых пар.

Им-то что

до того,

что поздно!

И последний трамвай

направляется

в парк,

высекая

из сумрака

звёзды…

Я хочу,

чтоб о счастье мне рассказала

этой ночи раскрытая повесть.

Паровозный гудок

прозвучал у вокзала:

это в рейс

отправляется поезд.

Кто его пассажиры?

Я с ними,

наверно,

знаком,

я их часто,

наверно,

встречал,

ведь на родине нашей дружба —

закон

и начало

многих начал!

Я знаю:

грядущее видя вокруг,

склоняется

этой ночью

самый мой лучший на свете друг

в Кремле

над столом рабочим.

Весь мир перед ним —

необъятной ширью!

В бессонной ночной тишине

он думает

о стране,

о мире,

он думает

обо мне.

Подходит к окну.

Любуясь столицей,

тепло улыбается он.

А я засыпаю,

и мне приснится

очень

хороший

сон.

Константин Симонов

Как вы учили

Нет слов таких, чтоб ими передать

Всю нестерпимость боли и печали,

Нет слов таких, чтоб ими рассказать

Как мы скорбим по Вас, товарищ Сталин!

Скорбит народ, что Вы ушли от нас,

Скорбит сама