Шрифт:
Закладка:
– В сторону!
Рядом с диваном появился Фока Ямор. В руках кока длинная швабра без тряпки.
Серая деревянная планка с огромной скоростью устремилась прямо в морду. Виант подпрыгнул на месте. Спина больно ударилась о дно дивана. Зато под лапами швабра смачно ткнулась в стену.
– Дай я!
Рядом с коком появился моряк с длинной щёткой. Сдвоенный удар! Виант в последний момент сумел сигануть в сторону. Кончик хвоста едва не угодил под щётку с чёрной щетиной.
Движение – жизнь в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Виант припустил со всех лап. «Держать оборону» под диваном решительно невозможно. Матрос и кок целенаправленно гонят Вианта на открытое пространство. Пусть швабра и щётка бесполезно тычутся в стену, однако их не перепрыгнуть, не рвануть в обратную сторону.
Да чтоб вас! Виант выскочил из-под дивана.
Рывок в сторону стола. А вот и хрен! Сразу две пары ботинок грохнулись на палубу убийственной чечёткой. Разворот!
Если не на палубу, то хотя бы на камбуз. Виант рванул вдоль стены. Охренеть! Дверь на камбуз закрыта!!!
Виант резко затормозил, инерция развернула на все триста шестьдесят градусов. Перед глазами мелькнули стены и пол. Его! Его! Виант попятился назад. Его загнали в угол! В прямом смысле загнали.
Все пять членов экипажа перекрыли выход из угла. Швабра и щётка в руках кока и матроса выразительно постукивают по палубе. Виант было дёрнулся в левую сторону, люди дружно качнулись туда же. А если в правую? Тот же эффект. Из угла не выбраться, не убежать.
– Попалась, голубушка.
– Врёшь, не уйдёшь.
– Давай, я её шваброй.
– Не, дай мне щёткой.
– Щёткой хуже.
– Не тебе решать.
Виант стрельнул глазами по сторонам. В экстремальной ситуации, когда быстро-быстро шевелить лапами либо не имеет смысла, либо уже поздно, мозг врубает форсаж на полную мощность. Люди смеются, улыбаются, подкалывают друг друга. Для них травля крысы не более чем развлечение. Да, точно – развлечение. В глазах членов экипажа «Гангалы» нет ни злости, ни страха, ни брезгливости, ни голодного блеска бездомной собаки. Зато яркими искорками сверкают веселье и ничего личного.
Люди надвигаются живой стеной. Строй с каждым шагом становится всё более и более плотным. Лишь страх получить в голень пару крысиных клыков пока удерживает их от решительных действий. Виант машинально попятился, лапы прошлись по белой перчатке. Но вот зад упёрся в угол, Виант против собственной воли поднялся на задние лапы.
Неужели это конец? Неужели в реальности, когда распахнётся «малахитовая капсула», перед взором куратора Николая Павловича предстанет заключённый по имени Виант Фурнак со сломанной шеей, вывернутыми наружу кишками и неестественно плоской головой. Неужели учёные в белых халатах будут качать головами, цокать языками и гадать, какое же супер-пупер оружие убило подопытного кролика таким оригинальным образом? И ни одной даже самой мозговитой заразе и в голову не придёт, что это была либо старая швабра, либо заляпанный машинным маслом ботинок примерно сорок пятого размера.
Взгляд упал на перчатку, самую обычную хлопчатобумажную перчатку белого цвета. На внутренней стороне ладони и пальцах синими пятнами выделяется латекс.
В голове с бешеной скоростью завращались шарики и ролики, аж искры во все стороны. А это какой-никакой, а всё же шанс. Когда заканчиваются нормальные идеи, то в ход идут идеи ненормальные, а в экстремальной ситуации вполне могут прокатить откровенно бредовые или безумные, за гранью логики и здравого смысла.
В конце концов, а что ему терять? Виант рванул вперёд. Люди дружно охнули и подогнули колени. Только вместо того, чтобы ринуться наудачу в прорыв, Виант подхватил с палубы белую перчатку и поднялся на задние лапы.
Кажется, это так: левую лапу с мизинцем перчатки в сторону, правой подхватить её за «талию» и не дать упасть обратно на палубу. А теперь…. Танцы! Виант шагнул вперёд в обнимку с перчаткой то ли в ритме вальса, то ли танго. В общем, закружил и затоптался с ней туда-сюда на задних лапах.
– Во даёт!
– Ты смотри.
– Танцор. Да и только.
Виант развернулся на месте, оттопыренные пальцы перчатки на миг приподнялись. Бред, конечно же, но сработало! Люди стоят на месте и ржут во всё горло. Кок Фока Ямор левой рукой прижимает швабру к груди, а правой вытирается слёзы. Казнь грызуна временно откладывается.
Виант ведёт перчатку так, будто и в самом деле танцует с женщиной. Неужели сработало? Нужно проверить.
Шаг влево, шаг вправо. Разворот и наклон. Как бы невзначай, как бы случайно, Виант приблизился к матросу по имени Навок Телс. Вместо того чтобы долбануть крысу каблуком по хребту, член экипажа отступил в сторону.
Ага! Получилось! Душа наполнилась радостью. Виант в обнимку с перчаткой выскользнул из окружения. А теперь на выход.
Дверь на палубу всё ближе и ближе. Но, чёрт побери, она закрыта, может быть даже заперта. Матросы в кают-компании гогочут и тычут в его сторону пальцами. Главное, не останавливаться. Не останавливаться, Виант в очередной раз крутанулся на месте.
– Что тут происходит? – на пороге кают-компании появился капитан Мемгар Инес.
– Капитан!
– Дверь!
– Держи!
Хор возбуждённых голосов словно ушат холодной воды. От удивления капитан Инес замер на месте, левая рука придержала распахнутую дверь. Перчатка отлетела в сторону, Виант рванул на выход.
Прыжок. Второй. Третий. На огромной скорости Виант проскочил прямо под ногами капитана и с разгона перелетел через высокий порог. Под навесом почти все остальные члены экипажа собрались за столами на ужин.
– Она уйдёт!!!
На истошный крик люди разом повернули головы в сторону двери в кают-компанию.
Виант внаглую, по кратчайшему пути, рванул под родной контейнер. Мимо, рядом, над головой промелькнули ноги людей и ножки стульев. Финальный прыжок. Виант рыбкой нырнул под морской контейнер. Последнее движение, развернуться и откатиться от ребристого края в спасительную глубину.
Ограниченное пространство и пол стального контейнера над головой принесли успокоение. Виант перевернулся на правый бок. Живот отдаёт болью, это надо было шлёпнуться на него со всей дури, да ещё с разгона. По этой же причине лапы неприятно ноют. Одно дело спринтерский забег на короткую дистанцию на стадионе под свисток тренера или судьи, и совсем-совсем другое судорожный, панический бег от самой настоящей смерти. В последнем случае убойная доза адреналина начисто забивает боль в
