Шрифт:
Закладка:
— Кто? — скривил я своё лицо сильнее некуда. — Какой ещё Офеот?
— Бог, среди смертных живущий.
— Боюсь тебя разочаровать, но я, — я оглянулся на Вику, — мы пришли сами.
— Божественный зов неуловим, — он сжал мою руку еще сильнее. — У тебя клинок — разитель призраков. У тебя — справедливость исправная. Ты послан к нам.
— Да нет же…
— Просто согласись, — толкнула меня Вика плечом и подмигнула. — Похоже, для него это важно, — а потом в шутку добавила: «Избранный».
— Всё, закрыли тему, — подобный статус меня совсем не устраивал. — А ты, здоровяк, показывай дорогу давай.
Огого покорно развернулся и двинулся вниз по лестницам.
— Зачем ты так с ним? — негромко спроисла меня Вика. — Смотри, как он оживился рядом с тобой.
— А с каких пор его чувства начали тебя волновать? Не ты ли ему пощёчину зарядила?
— Ну он же не хотел обидеть меня. Он помогал мне. Неуклюжий он какой-то, странный, но, мне кажется, он добрый. Не обижай его.
— Так, Викуля, давай ты не будешь отыгрывать роль моей совести? С ней у меня и без твоей помощи полный порядок.
— Я и не говорю, что у тебя с этим плохо. Просто…
— Никаких просто, — твёрдым голосом дал я знать, что не хочу продолжать этот разговор.
Тем временем мы спустились на глубину, которая была гораздо ниже уровня тюрьмы. Здесь все помещения и проходы были выдолблены прямо в голой скале. Видно было, что те, кто проделали эти проходы, старались сделать всё более менее ровно, но местами встречались странные отверстия в стенах, потолке и даже полу. Будто извлекали из этих мест что-то ценное.
— Здесь вход, — отрапортовал Огого, когда мы оказались в зале с деревянной стеной. — Открыть дверь?
Но, прежде, чем я успел ответить, дверь сама распахнулась и из неё начали выходить местные обитатели.
— Говорю, же, — вещал впереди идущий, — зверюга профигачил две огромные дыры от верху до низу. А командир пропал из своей камеры куда-то.
— Какой он тебе командир? Забудь уже про это, — говорил тот, что шёл следом. Затем он и ещё трое вышедших, увидели нас и застыли. — Опа. Явился, командир твой. А, говоришь, пропал.
Выглядели ребята отвратно. Одежду стирать они вряд ли пробовали, да и к мытью приучены не были. Было ощущение, что слой грязи с их кожи можно было корками отдирать. Это не рудокопы, а скорее проклятые шахтёры.
И все они были вооружены кирками и копьями.
— Ну привет, командир Огого, — расплылся в улыбке тот, что вышел вторым. — А мы тут разволновались. Вон, снарядили целую поисковую группу. Думали, случилось что.
Пока он говорил, из двери вышло ещё шесть человек. Теперь их было десять и, как предупреждал Огого, они совсем не излучали дружелюбие.
Они попытались нас окружить, но я с Викой начали отступать назад, пытаясь лишить их этой возможности.
— А это кто у нас там? — с предыханием выкрикнул один из толпы. — Гляяянь, радость какая. Бабёха живая.
— И впрямь, — ответил ему ещё один чумазый. — Огого, ты где её накопал? А неважно. Молодец, что привёл сразу к нам. Ты смотри какая она точёная.
Парочка попыталась проскочить мимо меня к Вике, но у горла каждого из них тут же оказалось по лезвию. Катана тоже сыграла свою роль.
— Только попробуйте, — лаконично предупредил я шахтёров, что живыми они не смогут подойти к девушке.
— А эт чё за мечник такой? — вышел вперёд тот второй. Он, похоже, был главный тут. — Смелый какой. Слышь, Огого, ты где нашёл таких странных?
— Это убиватель призраков и дама его сердца, — ответил хриплый Огого, доставая свой топор. — Они не желате зла нам. Они прибыле помощь. Они посланники Офеота.
С дамой сердца ты, Огого, конечно, перегнул.
— Оооо, — протянул главный, подойдя вплотную к Огого, — да у тебя, вижу, окончательно крыша съехала, командир. То ждал пришествия, то теперь, видите ли, дождался, — затем улыбка спала с его лица. — А теперь в сторону оба. Бабёнка теперь наша.
Позади себя я услышал всхлип Вики. Нагнали они на неё страху.
— Нельзя так с девушкой, — прорычал в ответ Огого. Впервые я услышал нотки злости в его голосе. — Извинись, Касар. Иначе…
— Что иначе? Ты забыл? Ты больше не командуешь. Ты обычная падаль, — а затем он проорал здоровяку прямо в лицо. — А сейчас — крууугом. И марш в свою клетку. И не выходить, пока я не разрешу.
— Не вынуждай меня, Касар. Последний раз прошу тебя — извинись.
Ммм, а Огого оказывается рыцарских кровей. Вот бы не подумал, что он так ревностно будет относиться ко всем, кто желает зла Вике.
— Всё, мне надоело это, — главный оглянулся на своих людей и жестами начал раздавать команды. — Командира нашего конченого обратно в камеру. Посланника богов в суп. А сучку в зал…
Но договорить он не успел. Топор Огого прозвинел в воздухе и скользнул прямо через шею главного шахтёра. Его голова с гулким стуком упала на каменынй пол и откатилась обратно к двери.
— Надо извиняться, Касар, — прохрипел Огого, удерживая тело убитого за грудки.
— Моооочи их! — сразу же закричали все остальные в один голос, а один даже затрубил в рог.
Да уж, такое себе знакомство с рудокопами получилось.
Глава 10: Кристалл иного пространства
Уж не знаю чем думал тот, кто начал трубить в рог, но побочный эффект сработал почти моментально. Подземелье вздрогнуло, с потолков посыпалась пыль, а по стенам поползли трещины.
Да-да, великан прекрасно всё услышал, даже несмотря на то, что мы находились довольно глубоко под тюрьмой. И потому, похоже, решил сделать подкоп под себя.
Как в случае с Касаром, который не успел закончить свою оскорбительную фразу про Вику, и трубач не успел завершить своё дело. Огого бросил свой топор ему прямо в лицо и размозжил голову пополам вместе с его рогом.
— Не зли зверя, — прохрипел Огого, а затем бросил обезглавленный труп Касара в того, кто замахнулся на него киркой.
Подземелье перестало содрогаться.
Пока Огого занимался яростным избиением шахтёров возле двери, мне тоже скучать не приходилось. Те двое, которым я приставил к горлу меч и катану, резко отпрыгнули назад, а затем одновременно бросились на меня.
Тот, что был справа, похоже, был настоящим шахтёром, и не смог завершить даже один единственный удар. Я отрубил ему руку с киркой прямо на замахе и сразу же принялся за второго. Тот же оказался вполне сносным воином. Продержался против меня секунд пять.
Следом за ними изъявили
