мотели, закусочная была местом, которое он должен был исследовать.

Он хлопнул крыльями по бокам и резко снизился.

Странное ощущение, чуждое и волнующее, наполнило его, когда он прорезал темноту. Так было с тех пор, как он совершил свой первый полет на фермерском аэродроме. Такие стремительные падения с высоты приносили удовлетворение, сравнимое с полным желудком. Радостное чувство было такой же частью его, как его перья или холодная металлическая нить, выстилающая ребра.

Его крылья расправились в последнюю секунду, поймав воздух и остановив падение. Сделав несколько быстрых взмахов, он вцепился когтями в светящийся знак.

Дверь под ним звякнула, затем открылась. Маслянистая смесь запахов, выделяемых человечеством, донеслась до него, когда четыре женщины в сверкающих нарядах вышли из здания. А-12 широко раскрыл клюв, втягивая ароматы в свои модифицированные обонятельные железы.

Духи, шампунь, пот, нейлон, диетическая кола…

А-12 склонил голову набок. Было что-то еще, слабый след, который заставил его сердца-близнецы учащенно биться, а глаза, не похожие друг на друга, расшириться.

Дверь снова звякнула. Три субъекта, два мужчины и одна женщина, покинули здание. От меньшего из самцов исходил возбужденный запах.

— Вы двое чокнутые! Я не собираюсь этого делать.

Новый запах усилился в обонятельных рецепторах А-12, запустив протокол распознавания в его лобной доле. Он напрягся.

— Не будь таким ребенком, — сказала женщина. — Просто делай, как я говорю, и все будет хорошо. Я занимаюсь балетом с четырех лет и посещаю танцевальные лагеря с семи. Поверь мне, Майкл, у меня уже есть убийственный план. Я планировала исполнить танец в одиночном разряде в лагере. Я репетировала последние два месяца.

— Думаю, это хорошая идея, Майк, — сказал мужчина покрупнее. — Если Лина сможет победить, мы сэкономим много времени.

— Ты не…

Мужчина поменьше ростом замолчал на полуслове и оглянулся в сторону ресторана.

А-12 съежился, стараясь казаться как можно меньше.

Более крупный мужчина тронул меньшего за плечо.

— Что-то не так?

Мужчина поменьше вглядывался в темноту, его взгляд по меньшей мере дважды без паузы скользнул по А-12.

Наконец, мужчина поменьше покачал головой.

— Я подумал… не бери в голову.

Женщина шлепнула меньшего мужчину по затылку.

— Почему ты такой упрямый?

— Почему ты ведешь себя как идиотка? — возразил мужчина.

Спор продолжался, когда три объекта отошли.

— Это ты идиот. Почему ты просто не можешь делать то, что тебе говорят?

— Потому что ты сумасшедшая. Твое место в комнате с мягкими стенами, вместе с остальными…

Когда объекты были достаточно далеко, чтобы А-12 больше не чувствовал угрозы обнаружения, он выпрямился. Дважды постучав клювом по своей груди, он активировал диск из мононити под кожей. Расправив крылья, он устремился за тремя объектами, не сводя разномастных глаз с маленького мужчины. Его клюв широко раскрылся, и из А-12 вырвался скрежещущий, не похожий на птичий звук.

— Пер-вы-ы-ый.

24. Игра в портниху

— Ты делаешь из мухи слона, Майк, — сказала Лина.

Гримерная была завалена гримом, зеркалами и реквизитом из десятков школьных спектаклей и мюзиклов. Вдоль стен громоздились сундуки и шкафы, набитые одеждой, а в углу стояла высокая ширма для переодевания.

Майкл впился взглядом в выцветшее голубое платье, висевшее поверх ширмы.

— Сколько раз я должен это повторять? Это не сработает.

— В закусочной ты сказал, что сливаться со стеклом рядом со мной не опасно.

— Я говорил о перемещении шариков, Лина. Это совершенно другое дело. Кроме того, я ни черта не смыслю в создании костюмов.

— Не будь такой королевой драмы. — Футболка Лины упала поверх ширмы, а платье исчезло. — Нам это нужно, Майк. Я танцую уже десять лет. Я хороша. На самом деле, действительно хороша. Но этого, вероятно, будет недостаточно для того, чтобы я выиграла это соревнование. Я не тренировалась с тех пор, как этот камень застрял у меня в руке. У меня даже не было времени как следует размяться, так что я буду немного туговата по краям. В итоге, нам понадобится кое-что еще, если мы собираемся выиграть это соревнование. Я не знаю, какие судьи есть в этой школе, но костюм убийцы может очень помочь скрыть несколько незначительных ошибок. К тому же, что еще я надену? У меня даже купальника нет.

— Я не могу просто что-то создать, Лина.

Большое соломенное сомбреро врезалось Майклу в ногу.

— Этот любит костюмы, Пробужденный. Можно этот оставит себе костюм?

Майкл ногой отбросил шляпу в сторону.

— Нет. Положи это туда, где ты нашел, Джерико.

Гигантская шляпа приподнялась, открывая раздраженное лицо Джерико.

— Почему этот не может сохранить костюм, Пробужденный? Этому нравится костюм.

— Потому что я не могу засунуть эту штуку в рюкзак, — ответил Майкл. — К тому же, это уже третий раз, когда ты сталкиваешься со мной. Ты там слеп, как летучая мышь.

— Этот думает, что ты завидуешь, Пробужденный, — фыркнул Джерико. Сомбреро умчалось прочь, с возмущенной принципиальностью отскакивая от сундуков и реквизита. — У этого костюм лучше, чем у Майкла, который является Пробужденным.

Лина вышла из-за ширмы.

— Что думаешь?

У Майкла пересохло во рту, и он постарался не пялиться. Платье без бретелек хорошо сидело, облегая тело Лины, как вторая кожа, от груди до бедер, прежде чем распахнуться до скандального конца на середине бедра. Лина выглядела потрясающе, но цвет ее платья сильно выцвел. Только нетронутые, прозрачные, обтягивающие кожу белые перчатки, доходившие ей до локтей, выглядели новыми.

Губы Лины приподнялись при виде выражения его лица. Внезапно она повернула бедра, отчего шокирующе короткий подол ее платья взметнулся вокруг.

— Тебе нравится?

Прочистив пересохшее горло, он сказал:

— Думаю, тебе следует уйти сейчас, пока ты не поставила себя в неловкое положение. Это платье такое тонкое, что ты почти… что ж…

— Просвечивает насквозь? — предположила Лина.

Щеки Майкла вспыхнули.

— Я этого не говорил!

Лина рассмеялась.

— Расслабься, — сказала она, протягивая ему пакет с шариками. — Я не буду так танцевать. Нам все еще нужно внести некоторые коррективы. Готов?

Майкл нахмурился.

— Тебе лучше надеяться, что это сработает. Мне нравились эти шарики.

Сомбреро врезалось Лине в ногу. Она рассеянно оттолкнула Джерико ногой и поставила мешочек с мраморными шариками на пол.

— Если это сработает, я куплю тебе новые. — Она ударила кулаком по мешочку, как кузнечным молотом. Она ударила по пакету еще дюжину раз, прежде чем высыпать остатки порошка на пол. — Этого должно хватить.

— Хорошая работа, — поздравил Майкл. — Ты убила мои шарики.

— Ты не мог бы хотя бы на пять секунд притвориться, что у тебя есть мозги?

— Это зависит от обстоятельств. Будет больно?

Лина уперла кулаки в бедра.

— Ты собираешься это сделать или нет?

— Ты уверена, что