— Вы нас не просили работать над этим, — возразил он генеральному директору.

— Ну, времена изменились, — ответил Шмидт.

К марту 2008 года цена акций Google упала на 40 % по сравнению с августом. «Прощай, Google», — гласил заголовок в Forbes. Критики охарактеризовали компанию как «узкопрофильную» (специализирующуюся только на поиске) и обремененную дорогостоящими побочными проектами. В частности, YouTube выглядел как мертвый груз. Конечно, он привлекал внимание молодежи, но то же самое делала быстро развивающаяся компания Facebook*.

Этот новый приказ — зарабатывать деньги — в ближайшие годы приведет к кардинальному пересмотру деятельности YouTube. Те, кто находился внутри, ясно увидели эту перспективу, когда в Сан-Бруно появилось новое лицо из Google — Салар Камангар, «тайный президент» Google и изобретатель аукциона поисковой рекламы.

Он работал в том же офисе, что и Хёрли, в качестве фасилитатора, или «со-СЕО», как сказали бы некоторые коллеги: далеко не все сотрудники понимали тогдашнее распределение ролей. Люди догадывались, что его прислали туда с целью привести YouTube в прибыльное состояние. Вскоре пришел новый директор по маркетингу и сразу начал планировать яркое ноябрьское мероприятие YouTube Live. Были приглашены создатели вирусных хитов: актриса, известная как Obama Girl; исполнитель «Шоколадного дождя» Тэй Зондей; подростки, стоящие за Smosh; а также владелец аккаунта Will It Blend? промышленник из Юты, который в кадре засовывал различные предметы в блендеры своей компании. Фредди Вонга, теперь студента киношколы, попросили воссоздать его клип «Герой с гитарой». Он стоял за кулисами, наслаждался зрелищем и периодически смеялся. Никто там не знал, кто он такой.

Другие пользователи YouTube вместе с Хёрли возражали против этого рекламно-пропагандистского мероприятия[53]. Оно «не совпадало с нашей ДНК, — вспоминал руководитель отдела коммуникаций YouTube Рикардо Рейес. — Оно было произведено. А мы не занимались производством контента». По крайней мере, до поры до времени.

* * *

По мере роста YouTube сотрудники начали сталкиваться с проблемами в другой области сервиса — в разделе комментариев. Мишель Фланнери всегда предупреждала об этом ютуберов, особенно женщин, которые размещали посты на сайте.

Фланнери в команде кулхантеров занималась музыкальной частью. В прошлом директор местного радио, она любила отыскивать скрытые, эзотерические жемчужины, копаясь в контенте сайта, как в пыльном ящике с пластинками. Высматривая нетрадиционных артистов, она находила одаренных парней, играющих на гавайской гитаре, и необычных инди-рокеров. «Сделайте это по-настояшему интимным, — советовала она музыкантам, загружающим свои посты на YouTube, — как будто сидите в своей спальне». Прежде чем вывести их на главную страницу, Фланнери предупреждала о неизбежной лавине интереса и оскорблений.

Включив раздел для комментариев, YouTube обошел множество конкурентов: возможность обсуждать ролики и общаться с их создателями способствовала появлению преданных подписчиков, и люди оставались приклеенными к сайту. Но темная сторона всегда была рядом. Болтовня под некоторыми видео перерастала в юношеские баталии или превращалась в парад спама. «Мы знали, что это топкое болото», — признался Хонг Цюй, один из первых дизайнеров YouTube. Однажды, еще до слияния с Google, Хёрли и Чен поручили Цюю и нескольким коллегам править комментарии. В то время был популярен веб-агрегатор Digg, и кто-то предложил скопировать оттуда систему обратной связи: один пикселизированный большой палец поднят вверх, другой указывает вниз. С помощью этих значков зрители могли голосовать за комментарии, самые популярные из которых выводились наверх. Цюй беспокоился, что это может возбудить малолетних хулиганов, наводнивших сайт. «Вы когда-нибудь читали „Записки федералиста“? Джеймс Мэдисон предупреждает об опасности правления толпы!» — отчаянно возражал он на каком-то собрании. Его не услышали. Это всего лишь большие пальцы. Компании нужно было быстро найти решение, а кроме того, как отметил один инженер, раздел комментариев с возможностью давать оценку означал, что у компьютерных систем будет больше данных для анализа, а это всегда плюс.

Несколько лет спустя YouTube поменял свою пятизвездочную рейтинговую систему на большие пальцы, «нравится» и «не нравится», которые можно было поставить под каждым отдельным видео.

Вскоре Фланнери увидела, как на музыкантов, которых она отыскала, набросилась толпа. «Комментарии были безумно ужасными, — вспоминала она, — особенно если в кадре появлялась женщина или темнокожий, кто-то, не соответствующий обычным стандартам». В комментариях к видеоклипам Десторма Пауэра, чернокожего музыканта из Бруклина, было много расистских оскорблений и выпадов типа «вали обратно в Африку». Пауэр избавился от «клавиатурных убийц», как он их называл. «Это было просто грустно», — вспоминал он. Компания действительно предоставила своим вещателям возможность фильтровать комментарии, но для этого им приходилось выбирать каждый термин. Ютуберы, такие как iJustine, передавали друг другу «списки плохих слов». По мнению Фланнери, комментаторы устроили пошлый и бессовестный спорт, раздвигая границы приемлемости и проверяя, насколько далеко им позволят зайти. В конце концов она вообще перестала просматривать раздел комментариев и посоветовала ютуберам поступать так же.

Хантер Уолк подумал, что комментарии можно править. У Уолка, высокого, словоохотливого менеджера YouTube, было хрестоматийное резюме Google — консультант, стэнфордский MBA, розовые интернет-очки. До Google он работал над Second Life, совсем ранней игрой виртуальной реальности. Он пришел в YouTube вскоре после слияния и был «первым человеком, который полностью вписался в Google», — сказал Крис Захариас, бывший разработчик YouTube. Некоторых обитателей YouTube раздражали амбициозные корпоративные повадки Уолка, но он сумел заслужить доверие Хёрли и стал его главным заместителем, отвечающим за внешний вид и атмосферу сайта, — то есть за продукт. Некоторым действовала на нервы строгость, с которой Уолк добивался роста; по словам одного из коллег, он отбрасывал все идеи, которые не вели непосредственно к увеличению числа просмотров, — например, не оценил дополнительную функцию для записи караоке. Но он отличался явной привязанностью к своеобразной культуре YouTube и, как и Хёрли, не любил разрушать ее рекламой. Следуя новым распоряжениям Шмидта, YouTube начал размещать на сайте больше рекламы и нанимать больше инженеров по «монетизации». Однажды Уолк встретил одного из них язвительным вопросом[54]: «Ну, чем ты сегодня испортишь мой пользовательский опыт?»

Уолк поручил двум сотрудникам смягчить катастрофическое воздействие комментариев на YouTube. Затем их внезапно перевели на другую работу. YouTube повернулся к продажам по команде Шмидта как раз перед тем, как лопнул «жилищный пузырь» и все рухнуло. Google пострадала не так сильно, как банки, но компании пришлось впервые в ее истории заморозить наем новых сотрудников и урезать хитроумные льготы, введенные во время стремительного глобального роста (полностью оплаченные корпоративы в Китае, чашки с арахисовым маслом Reese’s, импортируемые в Индию, и прочее). Двух помощников Уолка переключили на монетизацию YouTube. Позднее Уолк назовет это решение «первородным грехом компании».