– С кем?

Неважно, поскольку у Чарльза уже имеется жена. И другой ему не надо. Он вдруг понял это ясно и четко. И, поняв, улыбнулся.

Она невозможна.

И ужасна даже где-то. И в то же время никого лучше, искренней и честнее он не знал. А потому высшему свету придется привыкнуть.

– С Эверблейдами.

– С теми, которые родственники его императорского величества?

– Именно. И поэтому нам… да и всем, думаю, пришел приказ: при встрече с вами… образумить вас.

– Как?

– Как-нибудь. Когда начальство волновали подобные мелочи? Образумить и доставить в столицу. – Молли хихикнула. – Извините. Это… нервное.

Эдди присел рядом.

– Я позабочусь, чтобы вас накормили. – Странник держался чуть в стороне. – Что до пути, то покажу его вам. Может, и вправду пригодится. Все становится как-то…

Он покрутил рукой в воздухе.

– Ощущения у меня нехорошие. И подземники стали спускаться ниже.

– А есть еще куда ниже? – Почему-то Чарльз не удивился.

– Не поверите, насколько ниже тут можно спуститься. Но обычно они уходят в начале зимы, что-то там с особенностями выращивания грибов связано. Да и пауки тогда начинают коконы откладывать. Еще рано, а они уже слизней перегнали.

– Не спрашивали, почему?

– С ними сложно, – покачал головой Странник. – Их речь, она другая. Говорят, что так надо. И только. Ну а раз надо, то надо.

Он ушел.

А тот, который назвался Громобоем, остался, пусть и за порогом. Охраняет? Если да, то кого и от кого? И…

– Многие будут разочарованы вашей женитьбой, – продолжала Молли.

– Плевать.

– В вас говорит упрямство. – Она цокнула языком. – И непонимание момента.

– Объясните. – Разговор этот Чарльзу не нравился категорически. Пожалуй, больше не нравился только этот то ли сон, то ли обморок.

Милисента дышала.

Только тихо.

Очень тихо.

– Скажем так… – Молли несколько замялась. – Сильные мира сего крайне не любят, когда планы их нарушаются. А потому ваше возвращение с подобной супругой определенно вызовет недовольство.

– Императора?

– Возможно.

– Как-нибудь переживу.

– Вы. А она?

Вопрос был задан одними губами, но Чарльз услышал.

– Думаете…

– Не знаю. – Молли обняла свои ноги. – Понимаете… так получилось, что рядом с дядюшкой я давно. Сколько себя помню. И иллюзии утратила. Да никогда их у меня и не было особо, этих иллюзий. Так вот… дядя, конечно, ничего такого не говорил. Порой говорить опасно. Но иногда… мне случалось видеть. И просто… в общем, вызывать высочайшее недовольство крайне вредно для здоровья. На вашем месте я бы жену домой не тащила.

Она вздохнула.

– Я бы туда и сама не возвращалась.

Во сне я летала.

Опять.

Почему-то я вновь же четко осознавала, что сплю, хотя сон был яркий, полноцветный. Я видела землю внизу. Чувствовала ветер под крыльями и тяжесть их, и еще то, что сама не являюсь человеком.

– Ну а чего ты хотела? – Меня накрыла тень.

Кархедон.

– Ничего не хотела. Или нет. Хотела. Дома сидеть. В кресле-качалке. Пить какао и думать о жизни. – Я попыталась задрать голову и зашипела, потому как та задралась как-то совсем уж неестественно, и крылья подломились.

Земля вдруг бросилась навстречу, а сверху донесся издевательский смех.

Все-таки он редкостный засранец.

Я справилась. У самой земли я сумела выровняться, и крылья заломило болью от наполнившего их ветра. Меня рвануло вверх, повело, спеша скинуть с небосвода. Оказывается, не так это и просто – быть драконом.

– Человеком не проще. – Кархедон опустился на каменистую поверхность. – Но мы не договорили. Сегодня ты ярче, проклятая.

– Тут еще надо разобраться, кто из нас проклят.

Вот моему приземлению не хватало изящества, а треклятый сон позволил земле быть твердой, да и боль от столкновения с нею пронзила все тело.

– Возможно, и так.

– Мы не в городе?

– В городе. Только он там. – Он стукнул хвостом по земле.

Я подобрала лапы.

И попыталась оглядеться. Как-то в прошлый раз я больше на других смотрела, а тут… ну… что сказать. Душевненько. Лапы огромные, чешуей покрыты темно-красной, блестящей. И чешуйки выпуклые, каждая что камень драгоценный.

Хвост…

Длинный такой хвост. И тоже с чешуей.

Когти еще имеются. Клыки вот. Я их языком потрогала. Интересно, а огнем дыхнуть смогу?

– Не спеши. – Кархедон наблюдал за мной с немалым интересом. – Тело у тебя взрослое, но к нему нужно привыкнуть.

– Я сплю.

– В какой-то мере.

– А в какой-то нет?

– Именно.

В горле запершило, и я чихнула, почему-то даже не удивившись, когда из пасти выкатился шар огня. Он ударился о бок Кархедона, не причинив ему вреда.

А меня жаром обдало.

– Извини.

– Ничего, проклятая. Ты забавная.

– Ага. – Я села и поерзала. Оказывается, иметь хвост – это непросто, он еще и сидеть мешает.

И под когтями земля похрустывает как-то… нервирует. От нервов, не иначе, я снова чихнула.

– Дыши носом, – посоветовал Кархедон, который только отряхнулся, и тонкие нити пламени скатились с чешуи. – Пасть весьма чувствительна.

– Постараюсь. – Я почесала нос лапой, прежде чем вспомнила о когтях. Но ничего, обошлось. Хороша я была бы, самой себе морду разодравши.

– Ты забрала Силу.

– Ничего я не брала! Она сама. И вообще, как это…

– Нельзя изменить что-то, ничего не отдав взамен. – Золотой дракон глядел на меня печально. – Мой брат сумел разделить суть. И взять Силу, которую использовал, меняя кровь и суть своих детей.

Ага. Чувствую, уточнять, как именно все происходило, не стоит.

– Он, верно, собирался вернуться домой. В тот подземный город. Потом.

– Не вышло?

– Смотри. – Кархедон задрал голову, и я тоже задрала. Благо когда шея длинная, то задирать голову можно по-всякому.

Там, высоко в поднебесье, кружил дракон. То, что не стервятник, я сразу сообразила. У стервятников не бывает настолько длинных хвостов. В общем, дракон кружил себе, кружил. И как заорет!

Звук получился таким резким и высоким, что я невольно на землю плюхнулась.

И мысленно себя обругала. Этак и огнем подавиться недолго.

– Твой братец, что ли?

– Он. Позовем?

– А надо?

Как-то… не тянуло меня встречаться с прародителем. Однако Кархедон открыл пасть и тоже завопил. Боги… нет, в оперу им нельзя.

Никак.

Хотя громко выходит.

Дракон описал полукруг и отозвался.

Этак орать никакой глотки не хватит. Но в итоге тот, второй, казавшийся черным, все же снизился, а после, сложив крылья, вовсе камнем полетел к земле.

Что сказать…

Рухнул дракон оземь и обернулся добрым молодцем. Кажется, читала я что-то такое, хотя и не про драконов. Да и молодец этот не выглядел особо добрым. Что понять можно. Ежели каждый раз