друга за руки, слезы, улыбки… Космонавту только по одной этой причине нужно быть психологически устойчивым – чтобы пережить эти прощания, которых в этот день было несколько. И каждый раз нам кричали и нас провожали. Мы сели в автобусы. До первой остановки ехать час. Все наши друзья и родные ехали в автобусах за нами.

Приехали на площадку 254, где проходила примерка корабля. Снова заходим в ту комнату, где мы пили чай. У нас есть возможность еще раз сходить в туалет. Дальше по очереди (я последняя) заходим в раздевалку, где надеваем памперс и меняем белье на специальное, подскафандровое. Выходим в комнату, где на нас надевают медицинские пояса и проверяют пульс. После этого – идем в комнату, где нас ждут скафандры. Надеваем их и идем на проверку герметичности в комнату за стеклом. Там уже находятся журналисты, наши гости, дети, родители, друзья. После проверки герметичности можно подойти к микрофону и поговорить с семьей. Я на проверке была последняя, а так хотелось подойти к стеклу пораньше… Но нужно соблюдать очередь, такое правило.

Дальше – официальная часть, поздравления и пожелания от Рогозина, Эрнста, Романова, Харламова. После этого нам дают возможность поговорить с родными. В зале шумно, все говорят одновременно, кто-то шутит, кто-то плачет, кто-то крестит… Я увидела, сколько друзей приехало: Саша Петров, Андрей Фомин, Михаил Куснирович с семьей, Кристина Асмус… Там были и наши инструкторы, все сотрудники ЦПК, которые нас готовили, врачи… Мои дети не плакали, мама не плакала – по крайней мере, пока я там была. Аня вовсю улыбалась. Хотя я представляю, каково ей было, каково это было для всех родственников космонавтов! Для Антона Шкаплерова этот полет стал четвертым, но я видела, как его жена Таня тоже волнуется и очень внимательно на него смотрит. Я пыталась шутить, улыбаться. Сказала Фомину: «Андрюша, с тебя после – гламурная тусовка, будем ждать!» Помню, как под конец встречи хотелось насмотреться на маму, на папу, на всех, кто там собрался.

После прощания все выходят на улицу. Экипаж надевает поверх скафандров большие серые сапоги – стартовую обувь. Мы выходим из здания на дорожку. У каждого в руке синий чемоданчик, в котором находится система вентиляции скафандра. Наш командир, Антон Шкаплеров, докладывает, что экипаж к старту готов. Нас ждут автобусы – из них мы видим провожающих в последний – нет, конечно, крайний раз перед стартом. Теперь наши пути расходятся. Основной экипаж сейчас поедет к ракете, а все остальные, в том числе и дубль-экипаж, – на место, откуда они будут наблюдать за нашим стартом. В этот момент нервы у всех на пределе. Заходя в автобус, я слышу крики: «Мама! Мама!», «Юля!» Даже оглянуться – тяжело. И только одна мысль в голове: «Быстрее бы тронулся автобус». А пока они стоят – через силу надо улыбаться.

Впереди – полтора часа дороги до ракеты. В автобусе каждый расположился на своем отдельном месте. Сидишь как будто в одиночестве, смотришь в окно, на степь, на верблюдов, размышляешь. Я еду и думаю: «Спокойно, спокойно, все будет хорошо, ты будешь там двенадцать дней – дети без тебя справятся». И вдруг нам говорят: «Ваши близкие друзья приготовили вам фильм». Мы переглянулись: ну, показывайте.

Наши с Климом друзья – Чулпан Хаматова, Марина Александрова, Женя Миронов, Саша Петров; друзья Антона, наши родственники – мамы, папы, дети, мужья, жены – все они записали к нам обращения. Мне ни разу не делали такое сборное поздравление, хотя я сама много раз записывала их для других. Если бы мне сделали такой подарок на день рождения – я была бы счастлива. Но тут была не та ситуация. Звучали очень хорошие слова! «Пожалуйста, только вернитесь. Мы вас очень любим». Но возбужденное настроение тех, кто записывал видео, их эмоции усиливали наше напряженное состояние. Каждая фраза звучала как пожелание для тех, кто отправляется в последний путь, – то еще испытание. Я очень благодарна моим однокурсникам, моим «кудряшам» – они не стали ничего говорить, а просто станцевали смешной танец про невесомость. Ведь чем более искренние слова говорили дорогие тебе люди, тем тяжелее становилось. У Клима есть классное фото, отображающее его состояние в ту минуту.

Дальше была традиционная остановка, когда космонавты писают на колесо автобуса. Понятно, что мужчинам это сделать чуть проще. Но мы заранее с нашим врачом Вадиком Шевченко приготовили контейнер для сбора мочи. Он помог мне снять скафандр, и я отдала дань традиции.

С того места, где мы остановились, уже было видно нашу ракету, готовую к старту. С нами ехал Саша Гусов. Фото, где я в расстегнутом скафандре смотрю на ракету, сделано им как раз в тот момент. Я бы назвала эту фотографию «Глоток земного воздуха перед космосом».

А потом все произошло очень быстро. Мы подъехали к стартовому столу, вышли из автобуса. Ко мне подошли Константин Львович Эрнст и Сергей Юрьевич Романов и под руки повели к ракете. Каждый, по традиции, дал мне по пенделю – особенно «хорошим» был пендель от Константина Львовича. Мы зашли в лифт. Перед входом в корабль с нас сняли сапоги, в которых мы шли до ракеты. Мы по очереди стали занимать свои места. Оставшееся время до старта мы проверяли все системы подключения, системы скафандров, герметичность, то, как открываются клапаны, находятся ли на месте планшеты с бортовой документацией, хорошо ли затянуты ремни. Важно правильно закрепить планшет, следить за давлением, за тем, работают ли мониторы, проверить связь… Просто сидеть в ракете два с половиной часа, конечно, тяжело. Но это время было заполнено делами.

Потом мы слушали музыку – это тоже традиция. Каждый заранее выбрал по 5 песен. Мы слушали по очереди по одной песне каждого, друг за другом – всего 15 треков. Антон Шкаплеров всегда выбирает песню «Антошка». У меня были Анины песни – «Вызов», «Почувствуй», а еще «Сто часов счастья» и «Звездное лето» – мои любимые песни Аллы Борисовны Пугачевой. И «Трава у дома» (как будто я мало ее слушала к тому времени!).

Мы заранее договорились, что вместо традиционного «Поехали!» скажем: «Камера, мотор, начали!» – потому что летим снимать кино. Мы волновались, успеем ли это сказать во время отрыва ракеты от земли. Но успели! Как только почувствовали, что ракета закачалась, мы еще раз посмотрели друг на друга и крикнули, как договорились. И Антон еще успел сказать: «Поехали!»

От Земли до станции мы летели 4 часа. Наш полет стал третьим, выполняющимся по двухвитковой схеме, когда ракета делает