Потом помолчал, обдумывая слова девушки. Оставалось удивляться, как за милой внешностью может скрываться умудренная дама. Но ведьмачка истолковала мое молчание по-своему:

— Что? Разве я не права? — хмуро уточнила она.

— Права, — согласился я. — Я завис по другому поводу.

— И по какому же? — тут же хитро сощурилась Вагош.

— Что ты очень красивая, когда злишься, — честно признался я. — А ещё приятно понять, что блогерши и модели бывают такими умными.

Девушка поначалу фыркнула, а потом показательно смущённо потупилась:

— Я ещё крестиком вышивать умею, — ответила она словами из мультика.

— Правда? — притворно охнул я.

Девушка вздохнула:

— Такая же правда, как и то, что модели и блондинки непроходимо тупые куклы. У меня два высших образования, которые я получила в Москве.

— Ты не перестаешь меня удивлять, — восхитился я. — Умница, красавица, вышиваешь крестиком, борешься с нечистью…

Девушка только грустно улыбнулась в ответ:

— Ладно, что мы обо мне, да обо мне. Лучше скажи: у тебя есть план, как можно убрать цели?

Вагош с интересом посмотрела на меня, ожидая ответа. Я же только пожал плечами:

— Нет. Я хотел проследить за британцем, выкрасть его, и с его помощью добраться до жреца. Но теперь начинаю думать, что этот план был недостаточно хорош, чтобы сделать все чисто.

Вагош рассеянно побарабанила пальцами по столешнице:

— Ну почему же? Очень интересный вариант. Далёкая молва донесла до меня, что британец частенько посещает жилые кварталы рабочего района. Там можно будет его того…

Она провела по горлу большим пальцем и хищно улыбнулась.

— А что он делает в этих самых районах? — живо заинтересовался я.

— Там меньше камер, — пространно заметила девушка и пожала плечами.

Но я пытливо заглянул ей в глаза, ожидая более подробного ответа.

— Я не выясняла, — скривилась Вагош, признаваясь в неосведомленности — Но думаю, что ничего достойного этот хмыреныш там не делает. В тех кварталах можно найти подпольные клубы, ринги с боями без правил, бордели с особенным «меню».

От услышанного скривился уже я. Сравнивать людей с блюдами в ресторане было странно. Но я заметил, что и для Вагош это было не особенно приятно.

Она долго прожила в этом мире, на этом континенте. И мне стоило учитывать, что менталитет у девушки сменился. Не удивлюсь, если ведьмачка на местные ритуалы смотрит с пониманием. Упрекать ее в этом я бы не решился. В конце концов, у нас на родине поговаривают: «с волками жить, по волчьи выть».

— На мне браслет с отеля, — я указал на запястье. — Его можно заблокировать? Но осторожно, чтобы не вызвать подозрений.

— Без проблем. Я все устрою.

— Что бы я без тебя делал, — проворчал почти привычно.

— Пропал бы, — легко ответила девушка. — Ну так что, будем решать дела?

— Давай попробуем, — предложил я и девушка довольно кивнула:

— Отлично. Тогда по рукам.

Она протянула мне ладонь, и я ответил на рукопожатие, скрепляя сделку.

— Ладно. Если мы обсудили дела — идём. Чай уже наверное остыл. А сидеть в натопленной бане не так уж и интересно.

Девушка встала со скамьи и направилась к выходу. Я последовал за ней.

* * *

— Ну? Как тебе напиток? — поинтересовалась хозяйка, когда мы справились с отваром. — Я слышала, семья Морозовых великие ценители чая.

— Великолепно, — ответил я. Сделал последний глоток и поставил на столик пустую чашку.

Девушка довольно улыбнулась, словно ей была приятна эта похвала. Она откинулась на спинку дивана, заставив меня отвести взгляд от ее открытых колен.

— Я совсем отвык от обычного чая. Раньше частенько заваривал его в пакетиках.

При упоминании о таком варварстве Вагош поморщилась.

— Знаешь, я поначалу очень тосковала по зеленому с жасмином. Весьма жаловала его раньше. Но это тело было приучено к другим сборам. Моя физиологическая память подсказывала, что моему желудку придется по вкусу. Так я привыкла к местной жидкой каше, которую принято пить по утрам вместо кофе. Также прежняя хозяйка этого тела любила рыбу, была неравнодушна к мясу. Особенно к тому, что термически не обработано.

— Сырому? — зачем-то переспросил я.

— Именно, — кисло усмехнулась девушка. — Для местной аристократии поедать еще теплую плоть — норма.

— Почему не для рабочего класса? — удивился я. — В чем разница?

— Свежее мясо в нашем климате — это роскошь. Тут принято его солить, вялить и сушить. Да и ламы недоступны для простолюдинов. Им по карману морские свинки, крачки…

— Не продолжай, — взмолился я, чем вызвал у девушки смех.

— На самом деле его тут неплохо готовят. С травами и специями ты не отличишь грызуна от годной телячьей вырезки.

— Прямо-таки, — усомнился я, но спорить не стал.

— Ко всему со временем можно привыкнуть, — продолжила девушка и посмотрела мимо меня.

Ее взгляд затуманился, и черты лица заострились. Мне показалось, что через кожу проступили очертания костей, но когда она повернулась ко мне — иллюзия пропала.

— Сложно было привыкнуть не кричать по-русски, когда тебе больно или страшно, — продолжила Вагош глухим голосом. — А делать это приходилось часто. Тут дети взрослеют иначе. Не так, как у нас. И если я была умной в этом месте, — девушка коснулась ногтем собственного виска, — то здесь, — она положила ладонь на сердце, — я не была готова к новой жизни.

— Эта страна славится жуткими законами, — сказал я негромко, не желая сбивать откровения девушки.

— Все здесь для меня было новым и жутким. Приходилось притворяться, что я ничему не удивляюсь, чтобы родители не решили отвести меня в храм.

— В какой? — нахмурился я.

— В любом из них меня могли бы принести в жертву, — отмахнулась землячка и повела плечами, словно пыталась сбросить с себя тяжелый саван. — Тут кровь аристократов очень ценна для богов. И родители получили бы благословение от жрецов, если бы сдали странную дочурку на мясо.

Она сухо хохотнула, враз напомнив карканье вороны. Но тут же махнула рукой и заявила:

— Хватит о грустном. У нас дела, которые стоит выполнить. Ныть мне не особо нравится.

В этот момент в комнату вошло странное существо, которое я