Шрифт:
Закладка:
Анита улыбнулась мальчику и взяла его на руки, он спокойно потянулся к ней.
— Какой же ты красивый мальчик, — сказала она, обняла его и поцеловала в пухлые щечки.
Ребенок смотрел на нее и улыбался, она постелила детскую простыню на диван, положила его на нее и переодела.
— Теперь мы будем завтракать. Что бы тебе хотелось получить на завтрак? — приговаривала она, сажая его в высокий детский стул.
Она достала из холодильника кашу, разогрела ее, и как только поднесла ложку к малышу, он тут же открыл маленький рот с розовыми губами.
— Какой ты молодец, теперь я понимаю, почему ты такой пухленький.
Она давала ему ложку за ложкой, и мальчик с удовольствием открывал рот. Наконец миска опустела, Анита взяла его на руки, чтобы умыть, но оказалось, что воду он любит гораздо меньше, чем кашу. Джашек в ужасе закрывал глаза, махал руками, отворачивался.
— Ты такой большой мальчик и боишься воды, — укорила Анита, вытирая ему лицо, и снова поцеловала.
Мальчик был таким красивым, что невозможно не влюбиться в его большие черные глаза, черные брови, розовые губки и полные щечки.
Аните постоянно хотелось его тискать и целовать, и она это делала не уставая.
Девушка приготовила на ужин куриный суп, помыла пол, пропылесосила весь дом, накормила ребенка обедом и положила спать в детскую кроватку в спальне родителей.
Оставшись одна, она набрала номер сестры, чтобы узнать, не звонил ли Эммануэль. Нет, не звонил, не ищет ее.
Анита часто представляла в мечтах, как Инна и Алекс сообщают ей радостную весть о том, что объявился Эммануэль. И каждый раз, когда она звонила, ее сердце билось сильнее в ожидании желанной вести. Сестру уже не надо было спрашивать, она и так знала, что ее больше всего волнует, и разговор начинался со слов: «Нет, Эммануэль не звонил, не искал тебя».
«Конечно, он не ищет меня, как он может общаться со мной без языка?! Я должна выучить английский, должна, — думала она и вдруг до нее дошло: — А как я выучу английский с маленьким ребенком, если его родители из России?!» — и на ее лице отразились грусть и разочарование. «Мне нужна другая работа, я должна находиться в американской семье, иначе никогда не выучу язык и Эммануэль не вернется. Когда освою английский, он узнает меня лучше, он увидит, как я его люблю». — продолжала она мечтать и наконец решила: «Останусь в этом доме и буду искать другую работу, когда найду, уйду».
Примерно через час раздался плач мальчика. Анита пошла к нему, он стоял, крепко держась обеими ручками за кровать, и плакал во весь голос.
— И чего это ты плачешь, кто обидел самого хорошего мальчика в этом доме и на этой улице? — проговорила Анита и взяла его на руки.
Она погладила его по головке, по спинке, обняла, поцеловала в макушку. Ребенок тут же перестал плакать, улыбнулся и залепетал что — то на своем детском языке.
— Теперь пойдемте на кухню, я вас накормлю, и мы отправимся гулять, — сказала Анита и тут же рассмеялась, ей стало смешно, что случайно обратилась к ребенку на вы.
Она посадила мальчика в высокий стул у стола, налила полную детскую миску куриного супа с мелкими макаронами и села рядом. Его не надо было умолять, он с удовольствием открывал маленький ротик и ел с большим аппетитом. Наконец суп был съеден, Анита посадила его в коляску и они пошли гулять.
Вокруг было совершенно пусто, ни машин, ни людей, даже птиц не было видно. По обеим сторонам улицы стояли темные двухэтажные дома, почти все деревянные. Ребенок сидел тихо, иногда оборачивался и глядел на Аниту. Она улыбалась ему, его большие красивые черные глаза наполнялись радостью, он успокаивался и вновь глазел по сторонам.
Они дошли до конца улицы, завернули за угол, дома здесь были намного больше, перед некоторыми из них стояли дорогие машины. Мальчик снова повернулся к Аните, улыбнулся.
— Ах ты мой родной, чего это ты все время вертишься?! — спросила Анита весело, наклонилась к нему и поцеловала в обе щечки.
— Вы из России? — раздался ласковый женский голос.
Анита оглянулась, возле большого дома рядом с дорогой машиной стояла невысокая, темноволосая женщина с крупным носом.
— Да, из России, — ответила Анита.
— Должно быть, вы живете где — то рядом, раз гуляете с ребенком? Так приятно встретить земляков, — сказала женщина самым нежным голосом и улыбнулась.
— Нет, я только первый день здесь, смотрю за этим мальчиком, — ответила Анита.
Улыбка и нежность сразу исчезли с лица женщины, их место заняло безразличие, она повернулась и молча пошла в свой большой дом.
«Какая у нее бледная кожа, словно в ее теле вообще нет крови», — подумала Анита.
Мальчик снова повернулся к ней.
— Видишь, Джашек, как бывает в жизни. Эта женщина была нежной, улыбалась, потому что думала, что я живу в одном из этих богатых домов, но как только она узнала, что я всего лишь служанка самого красивого мальчика на этой улице, решила, что я не достойна ее величества. Но я тебя уверяю, Джашек, что ни один человек в этих дорогих домах не любит тебя больше, чем я, — проговорила Анита и крепко его обняла.
Мальчик улыбнулся и завертел головой.
Анита гуляла долго, надеясь найти телефонную будку, но не нашла.
«Завтра пойду в другую сторону, буду искать там», — подумала она.
Когда Анита вернулась, хозяева уже были дома. Кроме них за столом сидели гости — мужчина и женщина примерно такого же возраста.
— Мы уже дома, и съели почти все, что ты приготовила, — сказала Ольга. — Познакомьтесь, это Анита, она будет работать у нас, — обратилась она к гостям, — а это наши друзья, большие начальники, между прочим.
Гости поздоровались. Анита ответила.
— Где вы жили в России? — спросил темноволосый мужчина.
— В Москве, — ответила Анита.
— Ну и как там жизнь, в России, в Москве? — спросила женщина с очень короткой, почти мужской стрижкой.
— Нелегко, совсем нелегко, — ответила Анита.
— Плохо там, в России плохо, — поддакнул мужчина.
— Пусть там всегда будет плохо, пусть всегда будет плохо в России, — заявила женщина и засмеялась.
Денис, муж Ольги, зло посмотрел на нее и дал понять, чтобы она молчала.
Анита тут же поняла его взгляд, он означал: «Она не нашей крови, не говори лишнее».
Она не ответила, но ей было очень неприятно.
Через час гости ушли, Анита убрала со стола грязную посуду, помыла ее.
— Накормите ребенка,
