– Значит, все происходящее – твоих рук дело? – я решила разузнать подробнее о том, что творится в поселении, дабы немного отвлечься самой и отвлечь малыша, подарив ему ощущение мнимого спокойствия. В конце концов, не хочу спалить руки, а то и еще чего хуже!

Паренек нервно дернул плечом и потупил взор. Я невооруженным взглядом видела, что нервы его натянуты, словно канаты.

– Наших, – ответил коротко.

Я вздохнула, демонстративно закатив глаза.

– Влюбился, – припечатала я.

Щеки паренька вспыхнули, налились румянцем. Он подскочил со стула и принялся мерить небольшую комнату шагами.

– Ничего подобного! – возразил, запуская пальцы в густую шевелюру. – Да что вообще может знать о любви болотная ведьма?! – крикнул он.

– Справедливо, – согласилась я. – Знаешь, что говорила мне покойная бабка? – Паренек взглянул на меня с любопытством. – Любовь – это яд, который отравляет кровь.

– Любовь исцеляет, – тихо сказал он.

Глупый юнец, влюбился по уши! Впрочем, однажды и я совершила эту ошибку. Теперь же вынуждена собирать осколки своего сердца, разбитого жестокой рукой любимого. Разве благо это? Исцеление? Нет. Любовь губит и калечит.

– Уж не думаешь ли ты, Йошка, – без труда припомнила его имя, услышанное в видениях про Аннушку, – что твоя любовь может исцелить любой недуг? От нее прозреет незрячий? Заговорит немой?

Он побледнел. Отпрянул.

– Ты… Откуда ты знаешь мое имя?

– Думаешь, моя сила здесь? – Я приподняла ладони, демонстрируя ему тесные оковы. – Ошибаешься, Йошка.

Кажется, мне удалось его напугать. Еще бы убедить освободить. Вот только как?

– Все Междуземье говорит о том, что пальцы болотницы извергают огонь!

Слухи на материке распространяются слишком быстро.

Ответить Йошке я не успела. В дверь кто постучал. Трижды. Паренек засуетился, поправил волосы и бросился открывать. Лязгнул металлический замок, старая деревянная дверь с тихим скрипом отворилась, пропуская внутрь гостя.

Нет, нет, нет!

Быть того не может!

– С мертвецами пришлось повозится, – равнодушно произнес Кроу, предупреждая вопрос Йошки, так и не сорвавшийся с губ. – Достал то, что нужно?

Паренек тут же кивнул в ответ.

– Все достал, – затараторил он. – Что просили, все нашел.

Холодный взгляд Кроу скользнул по мне. Равнодушный, леденящий душу взор мазнул по лицу, замерев лишь на мгновение. Мне показалось, что в нем был мимолетный отголосок боли. Сильной, нестерпимой. Она оставила большую рану на его сердце. Такие не заживают.

Моргнула. И вновь предо мной бесчувственный некромант с хладным телом и отданной много лет назад душой. Неужели показалось?

– Как ты можешь помогать им? – не удержалась я. Закричала столь громко, что битая посуда зазвенела на полке. – Предатель!

И после всего произошедшего мне будут твердить, что любовь – это лекарство?! Чушь! Это яд! Отрава! Я бы и рада очистить кровь горячую, да не могу. Сердце уже заражено. Слишком поздно.

Кроу не удостоил меня даже взгляда. Молча отвернулся.

– Сколько у нас осталось времени? – спросил Йошка, поглядывая на меня.

– С лихвой. До рассвета управимся, – сказал Кроу и, развернувшись ко мне, приблизился стремительно. В нос тут же ударил знакомый до безумия аромат. Тот, что когда-то вскружил голову.

Я с мольбой взглянула в его глаза. Два голубых айсберга. От них веет холодом и равнодушием.

Рука некроманта взметнулась вверх. Застыла на уровне моих губ. Замерла, словно раздумывая, стоит ли прикоснуться. На лице, будто высеченном из камня, никаких эмоций. Лишь холодный расчет.

Пальцы Кроу зашевелились, вплетая в воздух на уровне моего лица магические черные нити. Губы его подрагивали, произнося слова какого-то заклинания.

По щеке скользнула слезинка. Непрошенная соленая капля, которую я даже смахнуть не могла! А так хотелось! Хотелось быть сильной ведьмой, а не рохлей болотной!

Опустила взор, не в силах больше терпеть эту пытку. Он одновременно так близко и в то же время так далеко…

А Кроу тем временем закончил произносить странные слова. Черная ажурная сетка заклинания, сплетенная им, сорвалась с места и въелась в мое лицо, проникая под кожу. Я хотела вскрикнуть от боли, пронзающей короткой вспышкой, но не смогла. Как не силилась я открыть рот, ничего не получалось. Раньше подобное некроманту было не под силу. Откуда в нем столько могущества? Уж не продал ли он взамен за эту мощь свое мертвое сердце?

– Будет лучше, если ты помолчишь, – сказал он, отворачиваясь. – Это слабое заклятие. Действует час.

Приковали, речь отняли. А дальше что? И тело заберут? И рада бы спросить, а возможности нет!

– Ее точно до рассвета искать не станут? – осведомился паренек.

Беспокойство нарастало. Я это чувствовала. Лишь Кроу все было нипочем.

– Точно. Пророки думают, что она у Аши, – ответил некромант.

– А как же сама Аша?

– Ведьма – последняя, о ком она станет думать. На кону судьба всего поселения, – уверенно произнес Кроу.

– А как же фамильяр? – не унимался рыжий.

Ох, и правда. Сейчас вся надежда только на Фердинанда!

– Эта жаба и двух слов связать не может, – ответил некромант. – Опасаться нечего.

Я насторожилась. Кроу ведь хорошо известен характер моего жаба. Он знает об его упрямстве. Знает, насколько мы близки. Да, между ними была неприязнь, но это не отменяет того факта, что некроманту стоило бы побеспокоиться насчет вмешательства в их коварный план Ферди. Так почему же он списал моего фамильяра со счетов? Странно…

Рыжий кивнул, но, кажется, страх все еще одолевал его.

– Займись пока отваром, – велел Кроу.

Йошка кивнул и стремительно бросился к полке со старой грязной посудой, большая часть которой была битой.

– И помыть не забудь. Магия, какой бы она не была, привередливая штука, – добавил он.

Рыжий снова кивнул и принялся собирать все необходимое.

Оно и верно. Еще покойная бабка учила меня тому, что даже если вся печь в паутине, то котел должен быть чист. В противном случае, результат заклинания предугадать сложно. Впрочем, с Фердинандом именно так и получилось. Молодая была. Непутевая…

– Куда? – окликнул паренька Кроу, когда тот вытащил в центр комнаты кадку с водой. – Только под проточной водой!

– Но… – Неожиданно Йошка стал заикаться. – Там же эти гуляют. Мер… Мертвецы! – Он с опаской взглянул на дверь, будто за ней непременно стоял один из них.

– Возьми, – сказал Кроу, протянув рыжему небольшой продолговатый камешек. – С этим не посмеют.