— Чего это он? — испуганно спросил парень.

— Это малыш его отбросил! — догадался Кусто. — Ты уже почти дошёл. Будь осторожен, пожалуйста! Не попади сам под коготь! Ему же страшно, он ничего не понимает. И людей он никогда не видел — скорее всего, он будет считать, что ты — очередная угроза.

Герман только тяжело вздохнул. Зато проявился Шас — они с парнями всё-таки оставили драгоценные копатели и уже почти догнали парня. Управляющий модуль тоже остался позади вместе с одним из шахтёров, который должен был вывести их из тесного лаза.

— Ну да, глупо было сюда их тащить, — огрызнулся бригадир, услышав, как ехидно хмыкнул Герман. — Кто ж знал, что тут такое столпотворение!

А потом они просто упёрлись в сплошной строй копателей. Здесь было особенно много богатой алюминием руды, и машины с упорством идиота продолжали копать, пробираясь вслед за здоровенным стометровым проходчиком. Из-за пыльного безумия не разглядеть, что творилось дальше, но под ногами ощущалась дрожь и толчки, а роботы — те, что ближе к проходчику, проявляли некоторое беспокойство. По крайней мере те, которые рисковали соваться дальше вглубь прохода. Лежневу было плохо видно, но то, что часть роботов пытается продвинуться, и у них ничего не выходит, он видел. Некоторые особенно нетерпеливые, видимо подчиняясь программе, совались почти к самому проходчику. После этого их корпуса в целом или разобранном виде пролетали над головой у парня, или врезались в строй своих товарищей. Проход здесь сужался ещё сильнее из-за куч породы, которые рассыпал вокруг себя проходчик — буквально сто метров в диаметре, и сунуться «в воздух» тут Герман уже не рискнул бы.

— А почему он сам проходчик-то не выкинет? — не понял Герман. Он пока не видел, каким образом они смогут перейти поближе.

— Я не могу разобрать, — ответил Кусто. — Слишком плохая видимость.

— Слушай, Вис, а на эту штуку можно влезть? — спросил Лежнев, показывая на одного из копателей.

— Да как ты на него влезешь?

Задачка действительно не выглядела просто. Машины всё время находятся в движении. Манипуляторы двигают сочленениями, поворачиваются, перемещаются будто без всякой системы.

— Да пошло оно! — возмутился Герман. — На кой чёрт мы с ними так носимся?

Достал размягчитель и выстрелил в копатель.

— Блин. Вот подстава! — расстроился парень, оглядев результаты своей эпической атаки. Робот даже ритма движений не изменил. Корпус нагрелся, и сильно нагрелся, но даже не подумал плавиться. При этом под машиной образовалась лужа расплавленной породы. Копатель, кажется, только доволен был такой помощи — отгрёб в сторону получившуюся магму, разбрызгивая в сторону светящиеся красным капли, и продолжил добывать нужное.

— А ты что, ждал? Что он от твоей пукалки остановится? — хмыкнул Шас. — Это ж шахтёр, а не гражданский серв. Он и не должен от любого чиха рассыпаться!

— Ну ладно! — разозлился Герман. — Обойдёмся своими силами.

И решительно направился к строю машин. Поднырнул под манипулятор, взмахнул мечом, перерубая толстый привод, резанул следующий, уцепился за поднимающийся вверх обрубок и принялся остервенело тыкать куда-то в центр туши.

— Ну вот, а вы, говорили, — довольно буркнул Лежнев, выпрямляясь. Он встал на замершем копателе, горделиво оглядывая окрестности. Однако долго гордиться не пришлось — его уже пропихивали вперед карабкающиеся по туше шахтёры. — Эй, вы чего?

— А ты оглянись назад! — прокричал Шас. — У них же программа. Сейчас сюда на замену кто-нибудь придёт!

И действительно, очередной копатель уже спешил к поломанному Германом, тянул манипуляторы, стремясь отодвинуть выбывшего и встать на его место. Чертыхнувшись, парень поспешил спуститься вниз и отбежал немного вперёд, к окончанию тоннеля. И остановился.

— И чего дальше? — спросил бригадир. Он тоже опасался идти дальше, потому что только что наблюдал, как заступивший за невидимую черту копатель был смят и отброшен в сторону.

— Герман, я смог рассмотреть, что там дальше, — Кусто проявился неожиданно и голос его был взволнованным до невозможности. — Проходчик вгрызся в бедного малыша и застрял. А малыш ещё не научился действовать когтем так близко от себя! В результате проходчик продолжает пытаться прогрызть детёныша, а детёныш ничего не может с ним поделать, и только разбрасывает всё, до чего может дотянуться. И ещё изо всех сил зарывается глубже, надеясь убежать от опасности.

— Угу. И чего делать? — вопрос был риторический, Лежнев на ответ не рассчитывал. Кусто, тем не менее, ответил:

— Герман, я не вижу способа, как его спасти. Ему сейчас не объяснишь, что нельзя сопротивляться. Он будет ломать всё, до чего дотянется. Я… я думаю, вам надо возвращаться. Как бы там ни было, ты мне дороже, чем дикий ликс. У нас нет времени, чтобы я мог прокопать этот астероид с другой стороны, вот-вот появятся технофанатики, чтобы выяснить, откуда такие потери в технике. Нас тогда могут обнаружить.

— Ой, да не нуди ты! — возмутился Лежнев. — Чего сразу руки-то опускать?!

— Тиана, скажи ему! — обиженно сказал тихоход. — Ты же тоже видишь?

— Как будто ты не знаешь Германа, — раздраженно ответила девушка. — Но вообще, я тоже не представляю, как ты сможешь туда пробраться. Посмотри, там в радиусе сотни метров даже камней нет крупных!

Герман всё-таки решил попытаться. Просто представил себе, как сейчас себя чувствует несчастный ликсёныш, которого что-то непонятное грызёт, непонятно за что, а он и сделать с этим ничего не может, и не понимает, за что с ним так… Всегда жалел животных — они ведь не понимают, за что страдают.

Для начала нашел отлетевшую в сторону часть одного из разрушенных копателей — она висела неподалёку, медленно опускаясь поверхность. Как уж так получилось, что у неё оказалось недостаточно скорости, чтобы отлететь куда-то в сторону — непонятно, но для его задумки она подходила как нельзя лучше.

Подпрыгнул, перехватил деталь, с помощью двигателей вернулся на стенку прохода. Поднатужившись, отправил железку в сторону ликса — не слишком быстро. Как только деталь пересекла невидимую линию, её форма резко изменилась. Как и траектория. Железка скрутилась в шарик и улетела прочь, врезавшись в одного из копателей.

— Нет, так, пожалуй, не выйдет, — пробормотал Герман. Он отковырял из-под ног камешек поменьше, этакий квадрат с полметра диаметром, и катнул его вперёд совсем медленно, так, что он едва двигался. В этот раз получилось получше — на скользящий по поверхности шахты булыжник тихоход внимания не обратил. Глыба так и скользила, пока не упёрлась в какую-то неровность.

— Слушайте, а он как видит? Может, если я обвес со скафандра сниму, он меня не заметит?

— Заметит, — быстро ответил Кусто,