Когда закончил свой рассказ, дед долго молчал. Потом попросил еще чаю, видимо выздоравливать начал.

— Я тебе кое-что сейчас расскажу, только ты никому. Да, впрочем, тебе и говорить некому. А если потом расскажешь, когда время пройдет, уже и неважно будет.

Встречался я лет пятнадцать назад с одним шаманом. Поговорили с ним часа три наверно. Только я забыл весь разговор. Помню в конце он сказал мне — не сопротивляйся, а то тебе плохо будет. Я ничего не понял.

А прошло десять лет и началось. Заболел я. То тут болит, то тут. Сначала думал — все старость и дальше конец. Но однажды мне приснился тот шаман. Он сказал мне, что болезни от того, что я сопротивляюсь.

Я проснулся и ничего не понял. Кому или чему я сопротивляюсь? Бросил эти думки стал дальше жить. А мне все хуже и хуже. Однажды пошел в лес, до обеда ходил и выздоровел. Вот чудеса — лес лечит.

Однако через день снова хворь на меня навалилась. И тогда я в лес, и опять мне легче. В общем надумал уйти в лес. А что мне оставалось делать?

Нашел заброшенную избушку. Стал ее восстанавливать, и почувствовал, как здоровье мое поправляется. Вот с тех пор и живу здесь. В деревню хожу по необходимости. Скотину полечить или людей. А продукты мне иногда приносят, потому что я за лечение деньги не беру. Лечу так.

А потом ты появился. Сначала я тебя выгнать хотел, ты мне совсем не нужен. Мешал даже.

А потом мне пошли сны про тебя. Мутные какие-то, непонятные… и вдруг как-то днем, я начал вспоминать наш разговор с шаманом. И почти весь вспомнил.

Он говорил, что шамана выбирают духи. И что сам человек не хочет стать шаманом. Духи заставляют его. В моем случае так и получилось. Духи насылали мне разные хвори. Я сначала не понимал. А вот сейчас хорошо понимаю. Теперь я знаю куда мне надо идти. На Синюю гору. Но идти надо с тобой. Только тебя пропускает гора. И там будет решаться — буду я шаманом или нет.

— Так ты и так лечишь людей и животных, — вырвалось у меня.

— Ты думаешь, что шаман только для этого и существует?

— А для чего еще? — спросил я.

— Шаман общается с силами и духами во всех мирах. Ты этого не понимаешь. А может тебе и не надо понимать.

— А мне-то зачем идти?

— Тебе? Да потому, что ты живешь у меня.

Мне стало жалко деда. Попал он в ситуацию, из которой нет выхода. Или становись шаманом, или все … прощайся с этой землей.

Постепенно дед выздоравливал. Он начал садиться, потом вставать, ходить по избе. Один раз вышел наружу, побыл минут двадцать и снова на лежанку. Это меня, конечно, радовало, но вместе с тем приближалось время, когда он начнет настаивать на походе на Синюю гору. А я опасался ее. Я как будто чувствовал, что там все так непросто и может повлиять не только на деда, но и на меня.

С каждым днем дед ходил все больше и больше. Его здоровье улучшалось прямо на глазах. Однажды мне пришла мысль — а может быть ему духи помогают. Но все это какая-то мистика, но вот моя способность, тоже мистика. Кстати, она в последнее время и не проявлялась. Может быть из-за спокойной и размеренной жизни?

Два раза приходили из деревни. Оба раза я прятался. Зачем лишний раз рисковать. Они принесли продукты, крупу, мед, сушеную рыбу, немного муки и варенье. Унесли от деда несколько трав в своих мешочках, одному дед дал три разноцветных камня, и я слышал, как дед сказал, — растолки все камни и перемешай, потом засыпь туда рябину, лист подорожника и все это в печь. И пусть стоит, томится десять часов. Потом выпои скотине. Через два дня выздоровеет. Только делай все, как я наказал.

Дед не дождался своего полного выздоровления. А может это духи его позвали на гору? Начал он собираться за три дня. Совсем меня загонял. То ему смолы принеси от пихты, то найди гриб чагу. Потом это все надо было готовить. Иногда мне казалось — вот не будет мне работы в моем времени, буду травником, буду лечить людей. Хотя я не слишком запоминал все дедовы рецепты.

Вечером дед сказал, что завтра утром выходим. Он достал из старого сундука чистую одежду. Часть подал мне. И сказал, — утром оденемся и пойдем. В чистой одежде и помирать не стыдно.

Я почему-то спокойно отреагировал на его фразу. Странная уверенность была у меня. Хотя я этим духам и не доверял. Дед не стал пояснять свой разговор. Может быть, ему казалось, что и так понятно.

Вечером прилетел поползень. Он носился перед избушкой, пока я не вызвал деда. А как только дед вышел, сразу уселся ему на правое плечо и что-то начал по-птичьему говорить. Дед слушал его и кивал.

Никогда не думал, что можно разговаривать с птицами. Надо будет спросить у старика, как он научился с ними разговаривать.

Я начал чистить площадку перед избушкой, дед меня остановил. Не надо прибирать, меньше внимания привлекать будет. Нет так нет. Меня удивило, как дед отреагировал на мою спортплощадку. Он подошел посмотрел, потрогал дерево, подошел к турнику, задел палки, которые стояли у дерева, и сказал.

— То, что занимаешься, хорошо. Тело надо держать здоровым, не знаешь когда пригодиться может. Я вот в молодости тоже кое-чем занимался.

Я поглядел на деда, и внутренне хмыкнул. Чем он мог заниматься? Тяжелой атлетикой, или бегом? Присочиняет дед.

Дед покосился на меня и начал ворчать, — вот тебя бы в мое время, я бы посмотрел на тебя. Тогда трудно было выжить. Сейчас народ слабый пошел.

Я хотел возмутиться. Дед меня оборвал и сказал, — чего же ты так Михайло Потапыча испугался? Если ты такой смелый и умный?

Что я мог сказать? Ничего. Мы пошли в избу и по пути я прихватил охапку дров, надо было топить печку. Завтра нам нужно выходить. Хотелось хорошо выспаться, да и к возвращению пусть изба будет натоплена.

Глава 12

Тома ждала перегрузчика. Все дела по кухне сделала, попрощалась с Костей поваром и сидела в своей каюте. Она держала в руках какую-то книгу, пыталась читать, не получалось. Мешали странные заботы. Думалось о том, что хотела сделать генеральную уборку в столовой, не