Я должна это все обдумать.

Не думаю, что она делала это специально, но она продолжала вести себя так, как будто я

ей принадлежу.

39

На следующий день мы вернулись в Три Стены и я представил ее всем окружающим.

В то время, когда она была со старым герцогом, она виделась с Киликией десятки раз

и они всегда вели себя друг с другом приветливо и даже дружественно. Но теперь

все изменилось. Можно было заметить, как между двумя женщинами сверкают маленькие

молнии с большим количеством искр и иногда атомными взрывами!

Это была неудобная и неприятная ситуация и я сделал все возможное, чтобы ее

игнорировать. Я задерживался допоздна на работе, надеясь, что дамы придут к какому-нибудь

соглашению. Я пытался быть справедливым и спал с ними по очереди, но их понятие

о справедливости отличалось от моего. И, наконец, я попытался собрать их вместе, чтобы все

обсудить, но они обе просто сидели друг напротив друга и излучали ненависть.

Через месяц пани Францин довольно сухо поблагодарила меня за приятный прием

и сказала, что она уезжает к себе в поместье. Она отметила, что я всегда буду там желанным

гостем, но она не вернется в Три Стены.

Мы устроили ей хорошие проводы, и я почувствовал огромное облегчение. Иметь рядом

с собой двух самых красивых женщин в стране было хорошо, но полное отсутствие мира в доме

того не стоило.

Думаю, что я старею…

И все же, в любой момент после этого, я не мог удержаться от того, чтобы один

или два раза в месяц посетить графиню в ее усадьбе.

И я всегда оставался на ночь…

40

ИЗ ДНЕВНИКА ТАДАОСА КОЛПИНСКИ

Летом 1238 года я женился на Алене и, как мы и договаривались, взял Петрушку

в качестве "служанки" и мы были счастливы, как только могут быть счастливы три человека.

Каюта капитана на лодке была больше, чем большинство домов, в которых мы жили, так что

тут не возникло никаких проблем, а девушки просто занялись кухней так, как если эта лодка

была домом.

Также, каждой из них я назначил заработную плату в два пенса в неделю.

Большую часть лета, пока люди в Восточных Воротах строили десятки новых лодок, мы ходили вверх и вниз по Висле и ее притокам и, при помощи Бориса Новацека, у которого

не было рук, и его жены, Наташи, строили маленькие склады.

Идея заключалась в том, чтобы иметь склад каждые двенадцать миль или около того

вдоль всех рек, где можно будет покупать или продавать товары или же заключать соглашения

на доставку товаров. На каждом из складов будет радио, как только мы его получим, так что

мы будем знать, где нужно останавливаться, но сейчас они будут просто обозначать наше

присутствие (Примечание: В оригинале "ran up a flag" - "нести флаг").

Конечно же, когда только все это начиналось, каждый лодочник на реке начал выть, что мы их губим, поскольку их заработок упал вполовину от обычного. Но я продолжал

говорить людям, что если они закончат Школу Воинов, то смогут работать на пароходах

и, может быть, получат один из таких в свое распоряжение. Ну что же, многие из них пошли

в школу, и больше половины из них выжило, но все равно, нам постоянно требуются

хорошие рулевые.

Кроме того, я не думаю, что мы лишим кого-то куска хлеба. Мы охватили торговлю

на длинные расстояния, но как только мы этим занялись, объем торговли в целом также

значительно увеличился! Перевозки на ближние расстояния и по малым рекам обеспечили

достаточную занятость для всех лодочников!

Но лучшей новостью для меня был приказ барона о том, что мы не должны платить

пошлин! Он сказал, что, несмотря на то, что мы занимаемся торговлей, наша лодка является

военным кораблем, участвующим в защите страны. Она принадлежит барону и ею командует

рыцарь и если это кому-то не нравится, то если им хочется, они могут бросить мне вызов.

Их лодка против моей! Такого не произошло ни разу, за исключением, может быть, одного случая.

Там была эта лодка для сбора пошлин, и я прошел прямо мимо них на полном ходу, едва

не задев их и окатив волной. Но даже после этого, этот осел, барон Пшемысль, вывел

свою лодку для сбора пошлин, когда мы шли вверх по Дунайцу. Как