Шрифт:
Закладка:
Кровать показалась мне холодной и неуютной, но я решила потерпеть, когда она согреется. Вздрагивая от холода, я натягивала одеяло себе на нос, с ужасом вспоминая сегодняшний день.
С кем я связалась? Это же… чудовище! Настоящее! Бессердечное чудовище, которое так спокойно говорит о смерти ни в чем неповинного человека, который должен что-то там сделать с какими-то кристаллами!
«А ты не думала, что он очень дорожит своим братом? И выбирая между братом и кем-то другим, он бы выбрал кого-то другого?», - пронеслась мысль.
Вот интересно, если погибнет Андарисс, то его место займет Алидисс. Почему Алидисс не хочет быть императором?
Может, я плохо его знаю? Может, принц не то, чем кажется?
Я зашевелилась, стягивая одеяло с носа. Я уже немного согрелась, поэтому могла себе позволить высунуть нос.
«Моя ж ты хозяюшка!», - напомнил внутренний голос, пока перед глазами стояла комната после «уборки».
Мысль о том, что в этом черном сердце нашлось что-то маленькое и светлое, для меня, смутила меня.
- Какая ерунда лезет в голову! – возмутилась я собственным мыслям, пытаясь отогнать их от принца подальше, но они снова слетались обратно.
Я повернулась на бок и уснула. Проснулась от замогильного голоса кукушки – черепушки: «Восстань!». Зевнув и простонав, я открыла глаза. Сегодня я не вышла на работу! И не выйду!
Повалявшись под теплыми одеялами, я подумала и решила встать. Ноги обжег холодный пол, а я ногой подтянула поближе плетеный коврик. На стене висел пестрый ковер, призрака не было, а на столе остыл завтрак. Остыл и требовал, чтобы я его достойно похоронила его.
- Так, попытка номер пять! – объявила я, глядя на зеленое пюре и котлетку. Котлету я отодвинула, а зеленое пюре попробовала. По вкусу оно напоминало внезапно томатную пасту с сыром.
- Ой, - выдохнула я, дуя щеки. – Как они это едят?!
Подойдя к мусорному ведру, я соскребла в него завтрак.
- Упокойся с миром, - хмыкнула я, делая над собой усилие. В кружечке стояло что-то похожее на горячий чай. Я попробовала, поморщилась и сделала еще глоток. Чай напоминал горячий морс! А морс я терпеть не могла!
Часы показывали час дня, а я уселась на кровать, случайно сдернув коврик. За ковриком показалось маленькое окошечко. Я с удивлением отбросила коврик подальше и высунулась в окно.
За окном сыпал снег, а я грела руки о морс, напоминающий глинтвейн. Окно выходило во внутренний дворик, где резвились студенты.
Несколько студентов катили магией огромные шары из снега.
«Снеговика лепят!», - заинтересовалась я, подсев поближе.
Радостные визги и писки, вспышки магии и снежки, которыми обменивались некроманты, прячась друг за друга, вызвали у меня умилительную улыбку. Дети они в любом мире – дети.
- Давай! – кричали они, когда магия поднимала ком на самый верх. Огромный снеговик, похожий на гусеницу из пяти комков украшал внутренний дворик Академии Темной Магии. Светловолосый мальчик с развязанным шарфом бежал в сторону снеговика и что-то нес в руках. Пока что я не могла рассмотреть, что это!
- Ура! – обрадовались студенты и стали втыкать в снег костяные руки. Поверх снеговика они установили череп.
- Прелесть какая, - умилилась я, глядя на этот ужас.
- Снегомертвия! – радовали студенты, отходя от него на несколько шагов. Переглянувшись, дети опустили руки, а под снегомертвией засветилась магическая печать.
Снегомертвия зашевелилась, а студенты радовались.
- Ты какую душу в него вселил? – спросила девочка. Голос у нее был звонкий, а она отряхивала мантию от снега и заматывалась шарфом.
- О, я нашел ритуал на призыв очень древнего злого духа, - крикнул ей мальчик, отряхивая колени магией.
Глава 75. Алина
Снегомертвия заревела, задергала руками, а глаза у черепа засветились. Словно огромная гусеница, он упал перед и пополз.
Я через сделала глоток странного чая, поражаясь детской фантазии. Я уже хотела отставить кружку и слезть с кровати, как вдруг услышала пронзительный крик.
Расплескав остатки морсочая, я прильнула к окну, видя, как страшная тварь схватила девочку и тащит ее к себе.
- Твою-то некроматерь! – перепугалась я, всовывая ноги в растоптанные ботинки и натягивая платье. Теплого ничего не было, но, чувствую, будет жарко.
- Помогите! – пронзительно пискнула девочка за окном, пока я металась по комнате.
Закрыв дверь комнаты, я бросилась по коридору, а потом вниз по лестнице. Отперев каморку, я схватила швабру, и ломанулась на улицу. Снежинки жалили, а я сплевывала волосы и мчалась туда, откуда раздавались крики.
Светловолосый паренек тащил девочку за руку, пытаясь спасти, а остальные ребятишки разбежались.
- Пошел вон! - рявкнула я, ударяя шваброй в снег. Девочка вскочила на ноги и бросилась бежать. – Ты на меня так не смотри! Я и пострашнее видела вещи, когда свою морозилку размораживала!
Тварь, которую оживили добрые детишки, шипела и извивалась. Огромная снежная гусеница на костяных руках ползла на меня. Я отчаянно молотила ее шваброй, но снег собирался на места ударов, и тварь снова выглядела, как новенькая.
- Ты кому тут глазки строишь! – возмутилась я, чувствуя, как изо рта вырывается пар. – Слышь, опарыш!
Снежное чудовище оказалось куда проворней, чем я могла себе представить.
Значит так! Нужно заманить ее в тепло! И там она растает!
Я стала двигаться по направлению к одной из дверей Академии, пока чудовище нападало на меня и шипело. Швабра застревала в снегу, в ботинки набился снег и таял, а я поняла, что слегка погорячилась! Где Добрая Фея! Она мне нужна сейчас, как никогда!
Я пятилась, нанося удары, шваброй. Но снеговик пытался вырвать швабру костлявыми руками.
- Ну, давай! Думаешь, я ничего страшнее тебя не видела? А как тебе слипшиеся пельмени из пачки? А? – кричала я, резко оборачиваясь назад. Дверь была уже близко. Буквально в десяти шагах от меня.
Отворив дверь, я сплюнула мокрые от снега волосы с лица и шагнула в гулкий коридор.
Тварь поползла за мной, оставляя за собой мокрый след. Огромный холл, который мне предстояло помыть сегодня, эхом отражал злобное шипение чудовища.
- Слышишь, пломбирчик, - фыркнула я, вырывая из костяных рук швабру и пятясь. – Ты таять вообще собираешься?
Я бегала от него, отбиваясь шваброй, когда оно подползало слишком близко. А чудовище все уменьшалось и уменьшалось. Под конец за мной полз
