А так хорошо день начинался!

Впрочем, Элизе тоже не спалось. Жаркий день привел за собой не менее душную ночь. Воздух словно замер, не принеся с собой ни глотка прохлады. Даже шелковые простыни не могли охладить горящую от жары и воспоминаний кожу.

Спустя час бесплодных попыток уснуть, девушка осторожно выскользнула в коридор. Но, к удивлению, не увидела ни привычной фигуры молчаливого тролля-охранника, ни стройной рыжеволосой демонессы.

Ангел прошлась по галерее, вдоль мраморных перил, прикладывая ладонь к прохладному камню. На следующем повороте она остановилась: на ведущих в сад ступенях кто-то сидел. Лунный диск как раз скрылся за тучей, но девушка легко опознала высокую худощавую фигуру со светлыми волосами до плеч. Еще один ангел, пусть и бывший - Михаэль.

Девушка тихо развернулась, чтобы уйти, но в спину донеслось:

- Тоже не спится? Садись, - демон подвинулся, освобождая место на ступеньках. - Ой, да ладно, притворись, что тебя не тошнит от этого "ужасного предателя".

- Мутит меня только от несвежего молока и от выходок Повелителя, - отрезала светлая.

- А мне показалось, он сегодня говорил обратное, - ухмыльнулся Майкл с удовольствием наблюдая, как девушка краснеет до кончиков волос, а после вспыхивает как спичка. - Не злись, Светлячок, это мои домыслы. Повелитель сегодня выглядел настолько довольным жизнью, что считай это местью обделенного женским вниманием холостяка.

- Это ты-то обделенный? - фыркнула девушка.

Сплетни о любовных похождениях беловолосого демона были первым, что она услышала на кухне тетушки Марты. Судомойки и поварихи с упоением пересказывали новости об очередной покоренной красотке.

- Ну, по крайней мере сегодняшней ночью, - поправился падший ангел и белозубо ухмыльнулся.

Элли все же хотела уйти, но мысль о душной запертой комнате заставила ее примоститься с краю ступеней. Она чуть поерзала, удобнее устраиваясь на холодном камне, потянулась и расправила крылья до самых кончиков.

Михаэль смотрел на девушку не отрывая взгляда, со странной смесью восхищения и горечи. Элиза заметила, как он смотрит на ее крылья, и не удержалась от вопроса:

- Не жалко?

- Жалко. Мои крылья были очень красивы: льдисто-голубые, как изморозь на стекле... И эта свобода, когда ты паришь на рассвете... Хотя во всем остальном, пожалуй, больше плюсов, - легкий смешок пролетел над балюстрадой. - Насколько помню в Граде не особенно одобряют свободные отношения до свадьбы.

- И это "все остальное" того стоило?

Падший замолчал. Долгая тягостная тишина легла плотной ватой, как поздний ноябрьский туман, пока он вдруг не покачал головой и сказал:

- Просто однажды ты понимаешь, что больше не так уж чист и светел. И что наказывать легче, чем спасать. В последний момент останавливаешь руку с занесенным мечом. Раз, другой, а в третий не успеваешь. Не хочешь успеть. И ни о чем не сожалеешь. Только не знаешь, как сказать родным той малышки, которую убила эта мразь о том, что их девочки больше нет... А потом, с таким упоением ищешь эту тварь... и понимаешь, что тьма теперь твой дом.

Элиза поежилась:

- Это ужасно грустно.

- Так ужасно или грустно?

Девушка не ответила, до боли сжав пальцы. Голос Майкла вновь застал ее врасплох:

- И ты права, самым тяжелым было чувствовать, как исчезают крылья. Не сразу - нет. После источника Тьмы они опадают медленно, день за днем… перо за пером… Жаль, что демоны теперь не могут летать.

- Я видела щит с крылатым демоном, но думала, это просто красивая сказка.

- Нет. Что ты знаешь о Хаат?

- Хаат... - медленно произнесла девушка запрещенное имя, словно одно его упоминание могло нарушить хрупкое равновесие, - Я думала, что это просто легенда. О том, что она одна из четырех Перворожденных и была заперта за Вратами Хаоса. А после Врата были открыты и твари Бездны вышли в мир… Хаат вышла...

- Вот только я видел эту "легенду" своими собственными глазами, Светлячок... А еще именно темный Повелитель открыл Врата.

- Конрад? Зачем?!

- Спроси об этом у него...

- И что было потом?

Падший пожал плечами и продолжил:

- Началась та последняя война между ангелами и демонами. Которая забрала тысячи жизней, оставила за собой разрушенные города и сожженные поля. Закрыть Врата и отправить Хаат в Бездну не вышло. И тогда Повелитель отдал крылья, чтобы заточить Хаат в магическую тюрьму и поставить барьер между Хаосом и нашим миром. Для этого нужна была огромная энергия. С того момента он и все остальные демоны, рожденные и не рожденные, потеряли возможность летать.

Луна наконец покинула свое убежище и выглянула из-за тучи. В лунном свете на мраморном полу за падшим ангелом отчетливо пролегла тень двух огромных распахнутых крыльев.

- Да, тень это все что нам осталось, - усмехнулся Майкл в ответ на восклицание светлой. - Как напоминание... Но ты же понимаешь, что война на этом не закончилась. Повелители так и не смогли помириться. Один потерял крылья и получил Пророчество от Наэлы, второй - проклятие и старость. А весь мир смотрит второй сезон триллера под романтичным названием “Хаат и Врата Хаоса”.

- Но вдруг можно было…

- Нет. Нельзя. Значит, это была достойная плата.

Наступившая тишина была тяжелой, оттого было сладостней вдруг ощутить прохладный ветерок, ласкающий нежными касаниями разгоряченную кожу.

- Меня называют предателем, падшим ангелом. Что ж, это так. Я стал демоном. И, знаешь, я полюбил ночь. Она скрывает под волшебным покровом нищету и убожество дня, дает отдых воспаленным за день глазам. Передышку, чтобы люди, утомленные работой и трудностями, могли набраться сил и встретить утро. Теперь в моих руках вместо чаши с целебной водой, острый меч. И я скажу тебе, что достойно награждать - тяжело, но не менее трудно соразмерно наказывать. Скажи, что бы ты отмерила убийце? А убившему - защищаясь?

- Я не знаю...

- Я вижу, - Майкл улыбнулся и неожиданно провел ладонью по серебристым перьям. - Из тебя получился бы отличный ангел.

- Почему «получился бы?» - насторожилась девушка.

Ответ прозвучал глухо, будто из колодца:

- Оговорился. День был тяжелый. Иди спать, белобрысая... Для светлых уже поздний час.

Девушка открыла рот, словно еще что-то хотела сказать, но передумала. Встала и, попрощавшись, ушла в комнату. Михаэль откинулся назад, оперся локтями на верхние ступеньки и подставил лицо бледному лунному свету, глядя куда-то в темное небо.

Разговор разбередил старые воспоминания о давно прошедших днях, но зато ночь уж точно перестала быть томной...