«Когда начальник Леман узнал, что арестованный Ихновский работал на руднике «Франтишек», он приказал мне связаться с начальником третьего отдела нашей канцелярии Павлом Дитрихом. Одновременно он сообщил мне, что диверсии, совершенные в то время в Остравской области, были осуществлены с помощью взрывчатых веществ из рудника «Франтишек», и поэтому допрос Ихновского нужно вести усиленными средствами.

Честно признаюсь, что я сам участвовал в этом усиленном допросе и бил Ихновского вместе с коллегами Лангом, Шроком и Вагнером. На допросе мы старались не нанести серьезного вреда Ихновскому, так как он представлял для нас большой интерес. Поэтому мы били его в основном по лицу, ладонями и резиновыми дубинками.

Первый допрос Ихновского длился около часа. Он все отрицал. С показанием Гуздека не соглашался, придумал какую-то отговорку. Поняв, что в данный момент от Ихновского ничего не добьешься, я прекратил допрос и велел перевезти его в камеру гестапо.

После его ухода велел привести Кенкуша, то есть руководителя группы «Масарикова гвардия». Я снова и снова пытался узнать, кто тот человек, который связан с его группой. Этот допрос Кенкуша я продолжал и на другой день. Категорически отрицаю, что в эти два дня допроса к Кенкушу применялось насилие.

13 сентября 1944 года допрос Кенкуша продвинулся уже настолько, что тот фактически признался, что его группа связана с другой группой, а связным между ними является Гуздек. При посредничестве Гуздека еще до ареста Кенкуша состоялись две встречи Кенкуша с неизвестным нам человеком из этой новой группы. Мне донесли, что одна встреча должна была состояться перед каким-то кинотеатром в Остраве, а другая в городском парке. Наконец Кенкуш признался, что они условились с этим человеком встретиться еще раз 14 сентября недалеко от стрельбища у Остравице. На основе этого показания Кенкуша мы еще раз проверили весь случай. Снова допросили Гуздека, и тот подтвердил показания Кенкуша, указав, что все устроил Ихновский; он, Ихновский, передал также написанный на листке бумаги пароль для Кенкуша, с которым должен был обратиться к нему неизвестный.

После допроса Кенкуша и Гуздека я отправился к начальнику и еще раз сообщил ему все подробности. Леман приказал допрашивать Ихновского до тех пор, пока не признается. При этом он подчеркнул, что необходимо применить все средства для того, чтобы принудить Ихновского к признанию. Здесь я должен заметить, что начальник был особенно заинтересован в этом случае. 13 сентября после обеда в нашу канцелярию снова привели Ихновского. Сначала я стал задавать ему общие вопросы. Поняв, что он опять будет запираться, ударил его несколько раз ладонью по лицу. Затем велел продолжать допрос коллегам Лангу и Шроку и непрерывными вопросами утомить его. Сам же снова приступил к допросу Кенкуша. Ланг и Шрок допрашивали Ихновского в своей канцелярии. Мне известно, что на этом допросе они применили насилие. Примерно в семнадцать часов ко мне в канцелярию пришел Ланг и сообщил, что Ихновский не выдержал пыток и решил признаться…»

После этого начались аресты членов отряда «Ян Жижка». 13 сентября 1944 года заместитель начальника остравской службы гестапо Карел Кордес отдал приказ всем гестаповцам на следующий день в три часа утра явиться в канцелярию для проведения арестов. Так как предполагалось, что гестаповцам придется иметь дело с членами вооруженного отряда, которые могут оказать сопротивление, по договоренности с Франтишеком Турнером, командиром остравских частей СС, было решено усилить отряд гестаповцев еще двадцатью эсэсовцами. Проверить адреса членов отряда и их рабочую занятость поручили Фридриху Шестагу, уполномоченному контрразведки на руднике «Франтишек». Дело в том, что план гестапо был рассчитан на проведение координированной операции как на заводах, так и на квартирах, чтобы члены отряда не могли предупредить друг друга и не могли быть предупреждены другими людьми.

Перед самой операцией Кордес приказал взять членов отряда живыми, так как полагал, что с их помощью можно будет раскрыть всю сеть. Кроме того, он подчеркнул, что арестованных необходимо немедленно связывать, так как они очень опасны. Наконец, была создана группа по проведению арестов и указаны адреса людей, которых необходимо арестовать.

Вскоре после трех часов утра 14 сентября 1944 года гестаповская машина пришла в действие.

Гестапо стремилось арестовать в первую очередь парашютиста «Карла». Под этим именем, как уже упоминалось, в Остравской области действовал Рудольф Пешел. 14 сентября 1944 года Ихновского заставили привести гестаповцев к Роберту Томашу в Гержманице. Только он один имел связь с Пешелом, который скрывался у Станислава Валечко в Рихвальде. Три недели допрашивали Томаша, три недели он подвергался страшным пыткам и, несмотря на это, направлял гестапо по ложному пути. Но потом не выдержал мучений и указал место, где укрывался парашютист.

Пешел, узнав, что Томаш арестован, в тот же день со всей своей экипировкой ушел к Алоизу Томицу в Рихвальд. Оттуда он сообщил в Советский Союз о провале отряда. При уходе Пешел не сказал Валечко, куда он идет. Однако случаю было угодно, чтобы Валечко узнал об этом. Дело в том, что Пешел встречался с Валечко и после ухода к Томицу. Пешел хотел подыскать себе другое убежище в Марианске Удоли у Оломоуца, а чтобы добраться туда с меньшим риском, попросил Валечко, работавшего на железнодорожной станции в Новом Богумине, познакомить его с дежурным по этой станции Йозефом Ганке.

Валечко привел дежурного по станции на встречу с Пешелом. Ганке получил задачу проследить, как часто производятся проверки на станциях и в поездах. На основании этих данных Пешел хотел выбрать наиболее удобное время для проезда поездом к месту своего дальнейшего пребывания. На встрече в поле всех троих увидел Томица. Он пришел к Валечко и в разговоре сказал ему, что война долго продолжаться не будет, что ему об этом сказал парашютист, которого он, Томица, укрывает. Валечко, чтобы не остаться у него в долгу, признался, что тоже укрывал этого парашютиста целых одиннадцать месяцев. Вскоре после этого Валечко был арестован. Не выдержав пыток, он на очной ставке с Томашем указал фамилию Томица, чем практически раскрыл и Пешела.

Сопоставив все показания, остравское гестапо решило нанести подпольщикам последний удар. Оно основательно подготовилось к операции. Заместитель начальника службы гестапо Кордес и гестаповец Винклер поехали в Прагу, чтобы получить от вышестоящих начальников инструкции по поимке парашютистов. После уточнения места жительства Томица создали специальную арестную команду во главе с Вагнером. Операцию назначили на 13 октября 1944 года.

В этот день арестная команда выехала в Рихвальд. Один из арестованных указал гестаповцам дом Томица. Этот дом вместе с другими, рядом стоящими,