– А ты зайди ко мне внутрь, - меня просто трясло от ненависти, и страха не было совсем. В тот момент я был готов выйти с голыми руками, не то на что вооруженного Сиплого, но и против самого Мосла даже. - И заткни меня!

Он не рискнул. Он умчался дальше, туда, где через одну комнатку от меня точно так же что-то кричал Арбуз... Не помогло.

Это ничтожество всё же смогло запудрить мозги бедной девчонке. Уговорил, наобещал чего-то, осыпал её всю поцелуями и, чуть ли самолично, всучил ей в руки брошенную шашку. А девчонка ожила. Слегка порозовела, в свой клинок вцепилась, как утопающий в спасательный круг, а на возвышающегося в центре чемпиона смотрела, хотя и не без опасения, но с железной решимостью.

Трусливый же герой-любовник отскочил обратно к калитке в решётке и потряс её, требуя его выпустить. Впрочем, Кержак, стоящий снаружи, не спешил его отпускать. И, только, уловив движение руки Шварца на трибуне и рассмотрев его недовольную рожу, всё таки отпер замок.

А в центре арены сошлись двое гладиаторов. С более чем получасовой задержкой бой, всё-таки, состоялся.

Я наконец понял, что Нава делала тут. С шашкой она обращалась виртуозно. Ловко крутила восьмерки и кольца, вот только... Бойцом она не была всё равно. Ее стиль, скорее, напоминал танец или, как там, джигитовку танцоров в казачьих ансамблях. Что-то такое. Но никак не боевой стиль. Выглядит-то всё красочно, а вот практическое применение - под вопросом.

Качан, наоборот, был почти неподвижен. Выставив перед собой свой длиннющий дрын, удерживаемый за длинную рукоять сразу двумя руками, он почти не шевелился, лишь мягко переступая своими тумбообразными ногами, разворачиваясь вслед за идущей по дуге девчонкой, видимо пытающейся зайти с фланга, ибо, прямо перед собой она видела острие его меча. Безуспешно! Как бы она не двигалась, он, не сходя с места, только разворачиваясь всё время, удерживал клинок направленным в её сторону.

Вот зазвенела, сталкиваясь, сталь. Нава довольно ловко пыталась отбить клинок Качана в сторону или вниз, чтоб приблизиться на среднюю дистанцию. Дохлый номер. Толстяк, почти не двигая мечом (его клинок каждый раз смещался от линии, направленной ей в грудь, от силы на десяток сантиметров), встречал все её атаки жестким блоком. Очень жестким. Он и так-то сильнее своей противницы раз в пять, минимум, и раза в три тяжелее, так еще и клинок держит двумя руками. А Нава одной. Я из своей каморки по одному только её лицу понял как отсушивают ей руку эти его блоки.

Но девчонка и не думала сдаваться. С ее лица не сходила маска обреченной решимости. Она снова пошла кругом, пытаясь найти слабину в защите чемпиона. Но Качан явно не просто так добился своего титула. Он был максимально собран и внимателен, и все её выпады замечал чуть ли не раньше, чем она сама.

Неизвестно сколько бы продолжались эти «танцы», если бы во время очередной сшибке этот ее Кирилл, уже успевший успокоиться, и с интересом следивший за сражением, не решил "поддержать" Наву.

– Вперед, Нава! Сделай его!

На свою беду девчонка услышала его (хотя гвалт с трибун стоял неимоверный, но, видать, голос любимого всё равно пробился в её сознание). Она вздрогнула, скосила взгляд в его сторону, и... Пропустила мгновенную атаку чемпиона.

До сего момента он вообще не предпринимал никаких атакующих действий, а тут, стоило ей отвлечься, и он не упустил своего шанса. Сделав шаг вперёд он, в резком выпаде, буквально насадил ее на свой полуторник.

Острие его меча вошло ей куда-то в подмышку, прошило всю грудь и вышло над ключицей с другой стороны. Шашка выпала из рук уже мёртвой девочки. Но сама она, словно бабочка, пришпиленная к доске, всё ещё стояла. Точнее, висела на клинке толстяка, удерживаемая им.

Качан осторожно опустил тело на песок и ещё более осторожно вытащил свой меч. Он действовал так, словно боялся причинить лишнюю боль мёртвой девочке. Освободив свой клинок он довольно долго стоял, глядя на убитую. О чём он думал в эти секунды? Кто его знает. Но он тяжело, с грацией бегемота, опустился на одно колено перед ней и мазнул рукой по её лицу. Закрыл глаза - догадался я. А после встал и, повернувшись в сторону решётки, нашел взглядом эту крысу-Кирилла и уставился на него долгим немигающим взглядом. А когда тот заметил внимание к своей персоне, медленно осуждающе покачал головой. И, так и не сказав ни слова, уронил меч на песок и, развернувшись, ушел в сторону своей коморки. Второй победитель определился.

Меня же душили слезы. Девчонку было до безумия жалко, но не это было причиной слез. Это были слезы отчаянья и безнадеги. Всё напрасно! ВСЁ! Вот мы днем героически спасли девчонку от издевательств (а, возможно, и от домогательств). И теперь её нет. От наших действий ничего не изменилось. Вот она сама отказалась играть по правилам - но всё равно, в итоге взяла в руки свою шашку и вышла-таки на арену. Даже её противник, отказывающийся убивать её безоружную и, тем бросающий вызов всесильному Шварцу, всё равно ничего не смог изменить. Мы все тут фигурки в его шахматной партии. И своей свободы выбора нам не позволено. Что бы мы не делали, как бы не извивались, нас всё равно ждет этот чертов ринг и смерть в итоге. Всё безнадежно.

Отойдя от окошка я рухнул на свою кровать, давясь сдерживаемыми рыданиями. Мне казалось, что я не смогу уснуть ещё долго, но, видимо, сказалась предыдущая бессонная ночь. Я отрубился едва ли не быстрее молчаливой Совы, прижавшейся ко мне сбоку.

Князь

Князь уснул уже во втором часу ночи. Но не прошло и часа, как Карина растолкала его. А это от девушки, готовой грудью встать за каждую минуту его сна, было нетипично. Значит случилось что-то, из ряда вон выходящее.

– Что? - выдохнул Князь, первым делом хватаясь за Грач на тумбочке у кровати.

– Там Голован с Сазаном...

– Ну?

– Серый вышел на связь. Тебя требует. Говорит: новости - просто бомба.