В последние годы жизни, по словам его сестры мадам Перье, Паскаль страдал от «постоянных и все усиливающихся болезней». 70 Он пришел к мысли, что «болезни — это естественное состояние христиан». 71 Иногда он приветствовал свои боли, считая, что они отвлекают его от искушений. «Час боли, — говорил он, — лучший учитель, чем все философы вместе взятые». 72 Он отказался от всех удовольствий, занялся аскезой, порол себя поясом, утыканным железными шипами. 73 Он упрекал мадам Перье за то, что она позволяла своим детям ласкать ее. Он выступил против брака ее дочери, заявив, что «в глазах Бога брачное состояние не лучше язычества». 74 Он не позволял никому в своем присутствии говорить о женской красоте.

В 1662 году, в качестве одного из многочисленных благотворительных актов, он взял к себе в дом бедную семью. Когда один из детей заболел оспой, Паскаль, вместо того чтобы попросить семью уйти, переехал в дом своей сестры. Вскоре после этого он лег в постель, мучимый коликами. Он составил завещание, оставив почти половину своего состояния бедным. Он исповедовался священнику и принял виатикум. Он умер после сильных судорог, 19 августа 1662 года, на сороковом году жизни. При вскрытии тела было обнаружено, что его желудок и печень больны, а кишечник гангренозен. 75 Его мозг, по словам врачей, «был чрезвычайно обилен, его вещество было твердым и сгущенным», но только один из черепных швов был правильно закрыт, что, возможно, объясняло его ужасные головные боли. На коре головного мозга были две впадины, «такие большие, как будто сделанные пальцами, помещенными в воск». 76 Он был похоронен в церкви своего прихода, Сент-Этьен-дю-Мон.

V. ПОРТ-РОЯЛЬ; 1656–1715 ГГ

Провинциальные письма усилили решимость иезуитов и епископов подавить янсенизм как замаскированный протестантизм. По настоянию французских епископов папа Александр VII издал (6 октября 1656 года) буллу, требующую от всех французских церковников подписаться под следующим формуляром:

Я искренне подчиняюсь конституции папы Иннокентия X от 31 мая 1653 года в соответствии с ее истинным смыслом, который был определен конституцией нашего святого отца, папы Александра VII, от 6 октября 1656 года. И я признаю, что по совести обязан подчиняться этим конституциям; и я осуждаю сердцем и устами доктрину «Пяти предложений» Корнелиса Янсена, содержащуюся в его книге под названием «Августин».

Мазарин воздержался от принудительного подписания этого формуляра, но 13 апреля 1661 года, вскоре после смерти Мазарина, Людовик XIV обнародовал этот приказ. Дружественный епархиальный викарий предварил формуляр примирительным заявлением. В таком виде Арно и Солитеры подписали его и посоветовали монахиням Порт-Рояля сделать то же самое. Мадам Анжелика, прикованная к постели водянкой, отказалась и продолжала упорствовать до самой своей смерти 6 августа 1661 года в возрасте семидесяти лет. Паскаль и его сестра Жаклин, ставшая теперь супретрицей, также отказались. «Поскольку епископы обладают смелостью только девушек, — говорила Жаклин, — девушки должны обладать смелостью епископов». 77 Наконец все оставшиеся в живых монахини подписали договор; но Жаклин, измученная долгим сопротивлением, умерла 4 октября в возрасте тридцати шести лет, а Паскаль последовал за ней через год.

Тем временем король отказался от примирительной преамбулы и настоял на том, чтобы монахини подписали формуляр без каких-либо дополнений или изменений. Тех немногих, кто сделал это, перевели в Порт-Рояль в Париже. Подавляющее большинство монахинь, во главе с мадам Аньес, заявили, что не могут по совести подписать документ, столь противоречащий их убеждениям. В августе 1665 года архиепископ лишил семьдесят монахинь и четырнадцать их сестер-мирянок права принимать таинства и запретил им иметь какие-либо связи с внешним миром. В течение следующих трех лет сочувствующий священник поднимался на стены Порт-Рояль-де-Шамп, чтобы передать виатикум умирающим монахиням. В 1666 году Саси, Леметр и еще трое одиночек были арестованы по приказу короля. Арно, переодетый в парик и шпагу, был укрыт герцогиней де Лонгвиль, которая лично ждала его во время его укрытия. 78 Она и другие титулованные дамы встали на защиту монахинь; они убедили Людовика смягчить наказание, и в 1668 году папа Климент IX издал новую буллу, столь мудрую и двусмысленную, что все стороны могли принять ее. Заключенные были освобождены, рассеянные монахини восстановлены в Порт-Рояль-де-Шамп; вновь зазвонили колокола, молчавшие три года. Арно был дружелюбно принят королем и написал книгу против кальвинистов. Николь, однако, написал еще одну книгу против иезуитов.

Этот «Церковный мир» продлился одиннадцать лет. Затем госпожа де Лонгвиль умерла, и мир умер вместе с ней. Король старел, а его победы превращались в поражения, его религия превратилась в путаницу фанатизма и страха. Неужели Бог наказывает его за терпимость к ереси? Его неприязнь к янсенизму приобрела личный оттенок. Когда месье Фонтпертюи был рекомендован на должность, Людовик отверг его как подозреваемого в янсенизме, но когда его заверили, что этот человек просто атеист, он подтвердил его кандидатуру. 79 Он так и не смог простить монахиням, что они нарушили его приказ подписать неразбавленный формуляр. Чтобы обеспечить скорейшее исчезновение этого очага недовольства, он запретил ему принимать новых членов. Он обратился к Клименту XI с просьбой выступить с недвусмысленным осуждением янсенизма; после двух лет уговоров Папа изрек буллу Vineam Domini (1705). К тому времени в Порт-Рояле оставалось всего двадцать пять монахинь, самой молодой из которых было шестьдесят лет. Король с нетерпением ждал их смерти.

В 1709 году иезуит Мишель Телье в возрасте шестидесяти шести лет сменил Пьера Ла Шеза на посту королевского духовника. Он убеждал Людовика, которому уже исполнился семьдесят один год, что вечная судьба его души зависит от немедленного и полного уничтожения Порт-Рояля. Многие представители светского духовенства, включая Луи Антуана де Ноайля, архиепископа Парижского, протестовали против такой поспешности, но король их переубедил. 29 августа 1709 года аббатство было окружено войсками; монахиням предъявили грамоту, предписывающую разойтись без промедления; им дали пятнадцать минут, чтобы собрать свои вещи. Их крики и слезы ничего не дали. Их погрузили в кареты и разбросали по разным конформистским монастырям на расстоянии от 60 до 150 миль. В 1710 году здания знаменитого женского монастыря были снесены