Шрифт:
Закладка:
Выбор был ужасен. Останься она на месте, и незнакомец может ворваться в дом через любой вход: не только через двери, но и через множество незапертых окон. Эдриенн даже не знала, в какую сторону повернуться, чтобы защитить себя. Сердце ее сжалось при мысли о встрече с человеком снаружи.
Не будь слабачкой. Она сделала шаг к входной двери. Кто бы там ни был, он никуда не уйдет, пока ты не заставишь его это сделать. Еще два неуклюжих шага. Она переводила взгляд с одного окна на другое в поисках движения, но снаружи было темно и тихо.
Это могла быть просто игра света. Одной рукой она потянулась к дверной ручке, а другой подняла лампу высоко над головой. Пламя могло отразиться от стекла и создать иллюзию движения.
Эдриенн дотронулась до бронзовой дверной ручки. Сжала ее. Повернула. Звук скрежещущего металла ударил по ее натянутым нервам. Она отпустила ручку, подняла ногу и пинком распахнула дверь.
Движение. Страх и паника затуманили зрение Эдриенн, она попыталась разглядеть движущуюся фигуру, но та исчезла прежде, чем девушка смогла сфокусировать на ней взгляд. Силуэт скрылся в лесу, растворившись среди густых черных деревьев, и его шаги стихли в холодном ночном воздухе.
Эдриенн сделала долгий, медленный вдох, высоко подняла голову, и посмотрела туда, где исчезла фигура. Кусты содрогнулись от неожиданного вторжения, снова замерли. В Эшберне опять воцарилось молчание. Способность рационально мыслить медленно возвращалась к Эдриенн.
Бет говорила, что порой дети на спор прибегали к дому. Они испытывали друг друга на прочность, проверяя, кто ближе подберется к крыльцу или дольше там задержится прежде, чем от страха вновь удрать в лес. А с появлением в доме нового хозяина эти выходки, несомненно, стали еще интереснее.
Эдриенн подняла взгляд. Луна, ясная и яркая, уже почти в полной фазе. Было далеко за полночь, однако, до рассвета оставалось еще несколько часов. Кто бы из детей ни отважился бросить вызов призракам Эшберна, он рисковал навлечь на себя родительский гнев.
Она вновь повернулась к лесу и осмотрела его опушку. Свет лампы не достигал деревьев, но Эдриенн могла видеть, что кустарники и поросль сорняка лишь слегка шевелились под легким ветерком. Эдриенн попыталась убедить себя, что незваный гость больше не вернется.
Она заперла за собой дверь, затем методично прошла через каждую комнату на первом этаже, убедившись, что окна и задняя дверь были заперты. А затем наконец, устроилась в гостиной.
Вольфганг дремал на ковре. Без огня в камине он свернулся в плотный клубок, обернув хвост вокруг головы. Эдриенн опустила все еще горевшую лампу и бутылку с маслом на круглый кофейный столик. Она села в кресло, закуталась в куртку и стала ждать рассвета.
Вынужденный визит
К утру, когда солнце окутало верхушки деревьев своим золотистым светом, Эдриенн окончательно замерзла и окоченела. Ранним утром Вольфганг перебрался к ней на колени. Она была благодарна ему за компанию и провела пальцами по его густому меху, чтобы успокоиться.
Всю ночь девушка провела настороже, прислушиваясь к любому стону половиц, который мог бы означать, что незнакомец вернулся, но единственным шумом, который производил дом, было поскрипывание дерева, когда оно остывало в ночной прохладе.
Рассвет принес с собой облегчение и одновременно замешательство. Эдриенн чувствовала себя глупо из-за того, что просидела без сна всю ночь. Чем дольше она думала об этом, тем больше убеждалась, что фигура за дверью была ребенком, прибежавшим в Эшберн на спор. Наверняка, она напугала этих детей не меньше, чем они ее. Она представила, как те отступали от крыльца, когда свет лампы в окнах становился ярче, а затем в ужасе убегали, когда хозяйка дома пинком распахнула дверь. Эта картина почти заставила ее рассмеяться. Почти.
Она чувствовала боль, усталость и раздражение. Из-за стресса головная боль вернулась, а конечности онемели от холода. Она почесала Вольфганга по голове, чтобы разбудить, затем осторожно спустила его на пол и пошла за завтраком.
Как часто это будет происходить? Неужели мне придется каждый месяц, каждую неделю, каждую ночь впадать в панику из-за детей?.. Она положила коту корм, поставила банку на место и погасила пламя в лампе. Солнце стояло еще недостаточно высоко, чтобы освещать комнату, но глаза Эдриенн уже привыкли к темноте. Честно говоря, я могу понять отчужденность тети Эдит, если ей приходилось мириться с этими выходками.
Эдриенн вздрогнула и поставила лампу на столик рядом с лестницей. Усталость давила на нее, но она понимала, что ей остро необходим душ. Она вымыла руки после вчерашней погони по лесу, но комки грязи все еще свисали с ее одежды и волос, а кожа была покрыта каплями засохшего пота. Девушка поплелась вверх по лестнице, принесла из спальни одежду и включила душ.
Предвкушая обжигающе горячую ванну, она была разочарована, когда вода не нагрелась. Ну, конечно… нет электричества – нет горячего душа. Или даже чая, если уж на то пошло. Потрясающе.
Она приняла душ так быстро, как только смогла. Ледяная вода в сочетании с прохладным утренним воздухом разбудили Эдриенн лучше, чем литр кофе, и к тому времени, как она закуталась в свою самую теплую одежду, сна не было ни в одном глазу.
Она спустилась вниз, чтобы приготовить завтрак. Эдриенн решила компенсировать бессонную ночь сном после обеда, но помнила о своем намерении сходить пораньше в город. Беспокойство за Мэрион продолжало терзать ее.
Она мыла посуду, когда услышала звук мотора машины, двигавшейся по подъездной дорожке. Страх и надежда вспыхнули в ней, и она бросила посуду обратно в раковину.
Сбежав с крыльца, она подлетела к машине Джейн, как только та затормозила. Джейн, должно быть, заметила выражение лица Эдриенн. Она вышла из автомобиля, и на ее лице появилась извиняющаяся улыбка.
– Мне так жаль, Эдди. Я должна был приехать к тебе вчера вечером. Когда я вернулась домой, было уже очень поздно… я не хотела, чтобы ты волновалась.
Она выглядела гораздо лучше, чем накануне. Светлые волосы были выпрямлены и уложены, а красная помада не совсем подходящего ей оттенка, мерцала в утреннем свете. Выражение панического ужаса исчезло с лица Джейн, и это успокоило Эдриенн настолько, что она смогла перевести дыхание и спросить:
– Как Мэрион?
– В порядке. Она уже вернулась домой, – Джейн закрыла дверцу машины. – Врачи сказали, что у нее было небольшое обезвоживание, легкое переохлаждение и шок, но вчера вечером ее выписали.
– Слава богу, – Эдриенн почувствовала, как с ее души свалился тяжелый, причинявший ей боль, камень. – Спасибо, что сообщила мне об этом.
– Ну, конечно.
Джейн одарила ее яркой улыбкой, но что-то в ней все же было немного не так. Эдриенн пыталась понять, что случилось, когда Джейн повернулась и открыла заднюю дверцу машины.
– О, я тебе кое-что привезла, – она вытащила большую картонную коробку и протянула ее Эдриенн. – Это была идея Мэрион. Она вспомнила, что у тебя в доме нет зеркал, и сказала, что ты можешь взять их у нее. Я решила, что это отличная идея, поэтому остальные – Бет, Сара и я – тоже внесли свою долю. Если хочешь, конечно.
