Шрифт:
Закладка:
Эдриенн бросила испуганный взгляд вверх, туда, где маленькие просветы между ветвей позволяли ей разглядеть небо. Оно было темным – темнее, чем она ожидала, – но еще не стало совсем черным. Были сумерки.
Я это чувствую. Это что-то… наэлектризованное… побуждение… импульс…
Ее разум пытался найти способ определить это ощущение. Она чувствовала его всем телом – подобно ощущению, какое возникает под линиями электропередач, хотелось закричать, словно тебе не хватает воздуха, и еще почему-то, совершенно бепричинно захотелось заплакать. Абсолютно ясно Эдриенн поняла, что должна бежать – бежать из леса, бежать отсюда, пока не стало слишком поздно, но не понимала почему. И это чувство становилось все сильнее.
Она попятилась от могилы, ощутив приступ тошноты. Руки дрожали. Легкие втягивали в себя короткие и мучительные глотки воздуха, а пульс подскочил, готовя девушку к бою, накачивая адреналином конечности и лишая способности рационально мыслить.
Краем уха она услышала шум. Эдриенн решила, что при обычных обстоятельствах не услышала бы его, но когда вокруг воцарилась мертвая тишина, едва уловимые шорохи, царапанье и звуки рытья проникли в ее уши и мозг.
Беги.
Это была первая связная мысль, пришедшая ей в голову за все это время. Эдриенн повернулась и помчалась в лес, не обращая внимания на направление и даже не пытаясь отыскать узкую тропу. Лес был густой и спутанный. Эдриенн цеплялась за ветви, выдираясь из их крепкой хватки.
Над ее головой сумерки постепенно превращались в ночь. Яркие цвета заката на горизонте продержатся еще минуту, а затем луна на небо взойдет луна.
Эдриенн было трудно дышать. Листья хрустели под ногами, а кусты громко шелестели, пока она пробиралась сквозь них, но звуки были недостаточно громкими, чтобы заглушить адский приглушенный скребущий звук. Звук, словно ногти вонзались в землю.
Все ее сознание было сосредоточено на том, чтобы вернуться в дом. Эшберн олицетворял собой безопасность – твердые стены, чтобы противостоять нападению – предлагая укрытие, свет и тепло. Снаружи она была уязвима. Здесь скребущие пальцы могли схватить ее за лодыжки и утащить в самое сердце леса.
Эдриенн выбежала на опушку. Безумная гонка хоть и сбила ее с курса, но не сильно – дом, словно истукан, возвышался справа от нее. Девушка бросилась к двери, ее дыхание было прерывистым, а сердце готово разорваться на части. Она повернула ручку, ввалилась в дверной проем и пинком захлопнула дверь за собой.
Со стороны леса донеслась оглушительная какофония птичьих голосов.
Серьезные выводы
Эдриенн медленно приходила в себя. Она лежала лицом вниз на коврике в прихожей Эшберна, поджав под себя колени и закрыв голову руками. Ее подташнивало от напряжения и страха, а жгучая боль в руках и лице говорила о том, она была вся в царапинах от веток и сучьев.
Она села на корточки и моргнула. Теперь, когда солнце село, в доме было темно, и она протянула руку к стене рядом с дверью, чтобы включить свет. Пальцы дрожали, и потребовалось несколько секунд, чтобы щелкнуть выключателем.
– Что это было?
Она уставилась на свои руки. Сердце бешено колотилось, но дрожь не проходила. Она не могла вспомнить, чтобы когда-либо испытывала такой страх. Парочка фильмов ужасов напугала ее так сильно, что она дрожала, выходя из кинотеатра, но это было ничто по сравнению с тем чувством, которое она испытала на поляне и во время своего побега обратно к дому.
Эдриенн откинула с лица пряди волос и встала. Ноги были ватные, но девушка все же смогла добраться до гостиной. Вольфганг сидел в центре красного ковра, обернув хвост вокруг лап и прижав уши ровно настолько, чтобы хозяйка поняла его недовольство.
– Ты тоже это почувствовал? – Она наклонилась, чтобы почесать ему голову, но он не прильнул к ней, как делал это обычно. – Как насчет огонька? Похоже, тебе это не помешает, приятель, а если нет, то мне это, определенно, необходимо. Не поверишь, как сильно я там напугалась.
Эдриенн опустилась на колени перед каминной решеткой и принялась комкать газетные листы, чтобы зажечь огонь. Дров в подставке хватило бы еще на несколько ночей, но растопка почти кончилась. Интересно, подумала Эдриенн, был ли у Эдит в доме запас поленьев? Девяностолетняя женщина, безусловно, не стала бы собственноручно колоть дрова.
Мысль о двоюродной бабушке вновь ввергла ее в замешательство. Почему Эдит похоронена здесь? И что значила та надпись?
Если только…
Надгробие выглядело старым, и на нем было написано «Э. Эшберн». Если имена матери или тетки Эдит начинались на «Э», то могила могла принадлежать одной из них. Эдриенн подумывала также о том, что под надгробием мог быть захоронен и более древний их предок, но камню на вид было меньше ста лет, что приблизительно указывало как раз на время, когда была убита семья.
Это порождало другой вопрос. Почему здесь похоронен только один член семьи, а остальные – нет? Если все они умерли в одно и то же время, разве их не похоронили бы в одном месте или, по крайней мере, не положили мужа рядом с женой?
Пламя охватило газету, и она превратилась в черную сажу. Вскоре растопка, старая и хорошо высушенная, тоже была охвачена огнем, и Эдриенн начала подкармливать ее более крупными кусками дерева, одновременно обдумывая головоломку. Вольфганг уселся рядом с ней, и хозяйка погладила его, наблюдая, как разгорается костер в камине.
Есть еще вариант. Могила могла быть пустой. Никто не говорит о том, что под надгробием обязательно должен кто-то лежать. Эдит, конечно, сделала много странных вещей за свою жизнь – возможно, создание фальшивой могилы было одной из них.
Она вздрогнула и подкинула новое полено в растущее пламя. Искры посыпались на ковер, и она схватила тяжелую перчатку, чтобы стряхнуть их обратно в очаг, прежде чем они успеют прожечь ткань.
– Я становлюсь слишком впечатлительной, приятель, – сказала она коту, замершему рядом. – Думаю, этот дом плохо на меня влияет. Скоро я начну одеваться в мрачные одежды, выкрашу волосы и губы в черный цвет, а затем вступлю в местный клуб готов.
Вольфганга подобная идея не впечатлила, и он дал хозяйке это понять, полностью ее проигнорировав. Эдриенн почесала его за ушами – там, где ему нравилось больше всего – и поднялась. Теперь она стояла увереннее, руки больше не дрожали, но она все еще чувствовала себя растерянной. Она пошла поставить чайник, включая по пути каждый светильник, мимо которого проходила.
Эдриенн отправилась к могиле, чтобы удовлетворить любопытство, которое не давало ей уснуть. Однако, побывав там, она уже сомневалась, что сможет выспаться. Облокотившись на кухонную скамью и уставившись лес за окном, девушка издала невеселый смешок. Силуэты деревьев были едва различимы на фоне неба. А посреди этих стволов был спрятан могильный камень – загадка, которую, как она думала, ей никогда не удастся разгадать.
