в семье Апраксиных. И это для меня стало довольно неожиданной новостью.

Конечно, я и раньше знал, что наставница довольно влиятельная особа у Апраксиных. Всё же её беспрекословно слушались все, кого я видел, даже тётя. А потом она при мне так разнесла Григория Константиновича, что сразу всё стало понятно.

Что-то мне подсказывает, что и Алексей Петрович занимает схожее место в семье Чернышёвых. Смог же он одним своим словом оставить академию Годуновых без поставок МД и комплектующих. Этот вопрос я до конца ещё так и не решил. Хотя обещал Василию Михайловичу, что разберусь, и я это обязательно сделаю. Только немного позже. Когда встречусь с князем Чернышёвым. А эта встреча состоится уже скоро. Вот на приёме у императора и поговорю о возобновлении снабжения академии. Пока же мне предстоит крайне тяжёлый бой, исход которого совершенно неизвестен.

— Ты не должен сдерживаться. Используй всё, что умеешь. — сказал Волк, и я ощутил, как он пытается воздействовать на мой разум.

Вновь безуспешно потыкался и отступил. Подобное будет сильно мешать во время боя.

— Есть какие-то ещё условия? Всё же это должен был быть тренировочный поединок, а я смотрю, мне решили устроить экзамен. И сразу прислали самых суровых преподавателей.

— Условие одно, ты должен победить. — развёл руками Воронов и исчез, а мне пришлось отскакивать в сторону, чтобы пропустить мимо что-то невидимое, но очень опасное.

Свет и тьма пришли в движение, сами создавая нужные защитные техники и давая мне время на то, чтобы хоть немного разобраться в сложившейся ситуации.

Воронов исчез, где сейчас находится и откуда нападёт неизвестно. Волк отошёл за спины оставшихся бойцов, а они выдвинулись вперёд. Все трое сильные одарённые. Не Абсолюты и не Стихийные Мастера, но где-то близко к ним. Один точно владеет воздухом, а вот ещё двое неизвестно.

Ещё два раза пришлось уходить от невидимых атак. Принимать их на защиту совершенно не хотелось. Но и я в это время не бездействовал. Пока скакать по полигону подготавливал собственную атаку. Освещение здесь было очень хорошим, но и тени вполне хватало. Там я и оставлял свои заготовки.

Всё время Волк пытался пробиться через мою ментальную защиту, и с каждым разом ему удавалось всё сильнее её продавить. Это только первый слой, но тенденция мне очень не нравилась, да и я помню о зрителях, что собрались поддержать меня. Поэтому первая атака и последовала по разумнику.

Десяток чёрных сгустков, размером с вишню устремились в него и были остановлены примерно за полметра. Они просто зависли в воздухе, не в силах двигаться дальше, а затем и вовсе исчезли. Одновременно с этим справа ощутил сильнейшую опасность, от которой не успевал уйти. Оставалось только принять удар на защиту. Она точно выдержит, я в это верю.

Понятия не имею, как это вообще возможно, но моя же атака обернулась против меня. Сгустки тьмы появились из ниоткуда и ударили в защиту, откинув меня на несколько шагов. Одновременно с этим атаковали и мои противники.

Ноги окутали плотные воздушные потоки, которые буквально приковали меня к месту. Затем зачарованный камень пришёл в движение и схватил меня ещё крепче, ну а вишенкой на торте стало появление Волка у меня за спиной.

Руки разумника легли мне на голову, и впервые в жизни я почувствовал, что защита на разуме может оказаться сломана. Причём не только первый слой, но и вообще всё, что было. Волк отлично подготовился. У него было много времени, чтобы разработать подходящую технику, и он это сделал.

Но сдаваться так просто я не собираюсь. Ослепительная вспышка света ударила по всем, кто находился на полигоне. Застонал кто-то из зрителей, да и моим противникам досталось на славу. Давление на разум резко спало, а затем и вовсе прекратилось.

Просто Волк решил немного полетать, получив от меня пусть и не сильный, но довольно болезненный удар щупальцем тьмы. Выпустил сразу шесть штук, что было очень круто.

Княгиня Троицкая говорила мне, что её предел восемь щупалец, а у Григория Константиновича девять. Скоро и я их догоню.

Щупальца были универсальной техникой, отлично показывающей себя и в атаке, и в защите. Три устремились в бойцов Волка, а ещё три начали освобождать меня. С воздухом они справились без проблем, а вот с зачарованным камнем пришлось повозиться, но и он не выстоял. А дальше я пустил в дело страх. Надавил изо всех сил и ощутил, как одна за другой лопается защита троицы нападающих.

Волка и Воронова продавить не удалось, но зато я смог обнаружить главу СБ Апраксиных. Теперь он точно не сможет застать меня врасплох. Хотя он и ничего не предпринимал, просто замер на месте. Наверное, готовит какую-то убойную технику, которая сразу же закончит этот бой.

Вот только хрен им всем! Так просто сдаваться я не собираюсь.

Где-то я слышал такую фразу, что лучшая защита — нападение. Вот сейчас мы это и проверим.

Александр Иванович находился далеко от места, где разворачивались основные события, и поэтому мог спокойно заниматься подготовкой, даже не подозревая, что я его уже нашёл. Оставалось только прорваться сквозь бойцов, что преградили мне путь, и делать это буду не я.

Сил оставалось не так много, всё же поддержание щупалец тьмы отнимает их изрядно, но на создание одной теневой копии хватило. Что-то вроде иллюзии, не способной на физическое взаимодействие, но этой иллюзии оказалось вполне достаточно, чтобы вызвать замешательство у троицы и позволить мне прошмыгнуть мимо.

В спину прилетел очередной удар Волка, но он не замедлил меня. До Воронова оставалось несколько метров, когда я атаковал его. Сразу пять щупалец устремились в место, где скрывался глава СБ и ничего не произошло. Я сперва даже не поверил. Александр Иванович точно был там, и моя атака должна была достать его.

А в следующее мгновение я толком не понял, что произошло, но полигон начал стремительно вращаться, словно меня ударили по касательной со всех возможных сторон. Теперь я прекрасно знаю, что испытывает бельё в стиральной машине.

Вращение закончилось возле одного из стендов с мишенями. По пути я снёс пару, а ещё несколько каких-то вспомогательных сооружений.

— Ты проиграл. — выдал мне, появившийся рядом Воронов, а со стороны зрителей доносились окрики о том, что слишком это нечестно, выставлять пятёрку матёрых бойцов против тринадцатилетнего пацана. Но несмотря на поражение, они в меня верили, и я не мог не оправдать этой веры.

— Ещё один раунд. — сказал