они его видели. Представляешь, они писали об освоении Марса, как туда прилетели врачи, потому что скоро там должен был родиться первый малыш. Но по пути на плантацию, где работают его родители, их краулер – это что-то вроде вездехода – провалился в каверну, и им пришлось идти дальше пешком по марсианской пустыне. А они даже сообщить об этом никому не могли, потому что для этого им нужно было добраться до радиостанции! Которая тоже на плантации!

– У них не было мобильных? – озадаченно нахмурился Костя.

Катя энергично мотнула головой и затараторила:

– Нет! Представляешь? Они покоряли космос, строили исследовательские станции по всей Солнечной системе, отправлялись в межпланетные экспедиции, искривляя само время, чтобы путешествие вместо сотен лет на Земле занимало какие-то полгода… Сейчас, погоди, я тебе зачитаю. – Она раскрыла книгу и быстро перелистнула: – Вот! Так… «Академия наук ССКР в 2017 году отправила в глубокое пространство экспедицию в составе двух планетолётов первого класса…» Это один из редких случаев, когда Стругацкие написали конкретный год, обычно они обходились приблизительными указаниями, но это не важно. Суть в том!..

Катя ткнула ему книгой почти в самый нос, будто Костя должен был узреть в ней то, что заставило недавнюю тихоню так оживиться. Голос девочки звенел от восторга, и она почти захлёбывалась, торопясь высказать свои мысли:

– Суть в том, что в шестидесятом году прошлого века Стругацкие верили в это! Они допускали такую возможность, что мы сегодня будем строить звездолёты и бороздить космос за сотни световых лет от Земли. Они надеялись и мечтали, что мы будем путешествовать по Вселенной. И при этом они не додумались до мобильников, электронных книг или интернета! И это так…

Она вдруг поникла, будто внутри неё выключилась лампочка, отвернулась и подняла лицо к темнеющему небу.

«Глупо?» – хотел закончить Костя, но вовремя прикусил язык. Потому что в словах Кати не было ничего глупого. Как она и сказала – это была мечта, мечта о космосе и грандиозных достижениях, великая, красивая и смелая мечта для всего человечества. И по сравнению с ней мобильники и интернет действительно казались до обидного незначительными – удобствами и развлечением, без которых в покорении Вселенной можно обойтись.

– Обидно, – договорила Катя, словно прочитав мысли Кости.

Они помолчали. Костя тоже поднял глаза к небу. Здесь темнело немного раньше, чем он привык, и хотя было только начало пятого, солнце успело скрыться за лесом, и с востока по небосводу неторопливо расползались фиолетовые тени, отвоёвывая пространство у красно-золотого зарева заката. Скоро на небе вспыхнут звёзды, что должны быть ещё ярче и прекраснее чарующей россыпи, поразившей его этой ночью у заправки.

Костя снова посмотрел на Катю и спросил:

– Ты хочешь стать космонавтом? Как Терешкова?

Она быстро повернулась к нему и глянула из-за чёлки, пристально и даже немного с опаской. Но Костя спрашивал на полном серьёзе и не думал ехидничать. Катя вздохнула и указала на своё лицо.

– Дело не только в зелёном цвете кожи. У царевен-лягушек в моём возрасте ослабленный организм, никакое полезное питание и витамины не помогают. Тем более что я в принципе сейчас не могу много есть, желудок не выдерживает. Я очень быстро устаю от любой физической нагрузки, стометровку с трудом пробегаю. Мама научила меня облегчённой йоге, чтобы хотя бы растяжку делать, но мне даже это тяжело. А космонавты должны быть здоровыми и сильными.

– Но ведь это пройдёт? – забеспокоился Костя.

– Да, тогда же, когда и с кожей наладится. – Катя потёрла между пальцами тусклую прядь волос. – Ты не представляешь, как я этого жду. У меня такая красивая мама, просто глаз не отвести. Ещё год назад все нас сравнивали, говорили, что я её маленькая копия, а сейчас… – Она шмыгнула носом, но быстро опомнилась и заговорила более твёрдо: – Но я знаю, что это временно. Мама показывала мне свои фотки в этом возрасте, её там не узнать. Мне просто нужно потерпеть.

– Это хорошо, – успокоился Костя. – Получается, позже ты сможешь наверстать упущенное? Заняться спортом?

– Теоретически, – неуверенно протянула Катя и, снова запрокинув голову к небу, принялась болтать ногами. – Но даже если и нет, космос одними космонавтами не ограничивается. Чтобы отправить одного человека на орбиту, нужны усилия тысяч, возможно, сотен тысяч человек: начиная конструкторами и учёными и заканчивая сотрудниками космодрома и центра управления полётами. Это как огромный механизм, в котором важен и необходим каждый винтик, и космонавт в нём лишь один из таких винтиков, может, и самый заметный, но сам по себе мало что значащий. Только представь, как это будет здорово – разработать звездолёт, который отправится к другим солнцам. Или открыть новые физические законы, что помогут планетологам возвращаться на Землю к своим родным, а не спустя сотни лет к дальним потомкам. Или найти следы инопланетного разума через камеру марсохода, или раскрыть тайну тёмной материи космоса…

Катя мечтательно вздохнула.

– Но ты всё-таки мечтаешь сама полететь в космос? – улыбнулся Костя.

Девочка закусила губу и, смущённо опустив голову, едва заметно кивнула.

Костю отвлёк приближающийся топот: к ним бежала Жанна. Физрук Артур Тамерланович привязывал лодку, на которой она недавно стояла, к колышку рядом с двумя другими.

– Пойдёмте отсюда, – пропыхтела, остановившись перед скамейкой, Жанна. – А то я сейчас с голоду помру.

Глава 14

Музей

Перекусив творожной запеканкой – Жанна умяла сразу три куска и половинку недоеденной порции Кати, – ребята неторопливо направились к выходу из столовой.

– Ну ладно, – деловито сказала Жанна, довольно потирая живот. – Что тебе показать? По территории гулять уже поздно, оранжерею надо при свете дня смотреть…

– Оранжерею? – встрепенулся Костя.

– …а внутри нет ничего особого интересного, что ты и так со временем не увидишь, – не слушая, продолжила она.

– Можно пойти в библиотеку, – тихо предложила Катя.

Они остановились посреди вестибюля, сейчас озарённого двумя рядами настенных светильников и декоративными лампами, венчающими вазы на лестнице. Из-за такого освещения панно на потолке оказалось в тени, будто и сюда проникли вечерние сумерки. Жанна наморщила нос и отрезала:

– Без меня. А! – воскликнула она, указав на закрытые двойные двери в стене напротив столовой. – Пойдёмте в музей!

– Музей? – удивился Костя. – Что за музей?

– Сейчас увидишь!

Жанна схватила его за запястье и решительно потащила за собой. Костя успел заметить золотистую табличку рядом с крупной надписью «МУЗЕЙ», под которой была ещё одна, поменьше: «С едой и напитками не входить!»

Жанна, отпустив его, схватилась за ручки обеих створок и широким жестом их распахнула: