— Моя жена покончила жизнь самоубийством. — ответил Таргус. — Как я уже говорил, я был юн и глуп. Мой отец организовал договорной брак с домом Аркадов. По возрасту подходила Аурелия Турия Аркад. Брак был начат торжественным бракосочетанием, а закончен смертью. Сначала все шло как у всех, медовый месяц в Тарраконе, потом жизнь на вилле в Гельветике. Мы не знали друг друга, очень мало разговаривали, не было общих тем. Постепенно все начало налаживаться, наши отношения оживали, вечерами сидели в беседке в саду и просто разговаривали. Я понял, что жить без неё не могу. А затем вмешался отец Аурелии, Турий Гонорий Аркад.

Он предложил обстряпать совместное дело в Скании, самой северной союзнической провинции республики. Дело плохо пахло, я хотел отказаться, но через Аурелию Турий смог меня убедить. Я вляпался. Стал гарантом сделки по продаже промышленной взрывчатки местным кланам, якобы для горнодобывающей промышленности.

Никакие это оказались не горняки, а взрывчатка им была нужна для уничтожения администрации Рима в Скании и террора. Агенты Арканум официи схватили меня прямо на работе. Был долгий судебный процесс, из которого Турий Аркад вышел свидетелем, а я стал должен государству десять тысяч аурелиев. Это огромная сумма, неподъемная даже для нашего дома. Но это я ещё легко отделался. Весь клан Сигурдссонов, от мала до велика, был распят вдоль побережья Скании, в качестве назидания любым желающим расшатать единство республики.

Я был глуп и импульсивен, теперь-то я это понимаю… Я отверг Аурелию, наорал на неё в саду, и поехал решать проблему. Отец вызвал Турия Аркада на поединок и жестоко убил его чемпиона, а затем и его самого. На этом он решил остановиться. Тем временем я нашел способ отработки долга, это были подпольные бои в древних катакомбах Рима. За бой можно было получить до пятидесяти аурелиев, это было неплохо, хоть и рискованно. Вооружившись фамильной спатой, принадлежавшей моему прапрадедушке, я победил двадцать три гладиатора и заработал немалые деньги, девятьсот аурелиев, не считая расхода на житье. Враги были так себе, я выбирал их, чтобы снизить риск внезапной гибели. Вдохновленный, написал письмо Аурелии. Объяснил где пропадал три месяца, что заработал почти тысячу аурелиев и что скоро вернусь к ней. Но на письмо ответила мать Аурелии, Лидия Аркад, сообщив, что она мертва по моей вине. Что у меня мог быть сын и счастливая жизнь, что я щенок, который все испортил…

— Но ты же не знал этого! — смахнув слезу, выкрикнула Амелия.

— Это не оправдывает меня. — покачал головой Таргус. — Дальше я повел себя как классический слабак. Начал пить, никуда не выходил из дома… Потом решил последовать за Аурелией. Убить себя самостоятельно у меня не хватило духу, поэтому я поехал на поезде в Рим, спустился в катакомбы на окраине и вызвал на бой сразу двоих чемпионов Арены. Это был романо-руг Сувальдий и романо-германец Рейн. Поставил все деньги, а это было 1613 аурелиев, на себя. Коэффициент был 50 к 1, не в мою пользу. Я был одним из тех пяти человек, которые поставили на меня. Дрался я с максимальной самоотдачей, убить или умереть, без жалости. Бой оказался не таким уж и сложным. Два чемпиона больше мешали друг другу, надо было вызывать их по очереди. Германец истек кровью в первые десять минут, с ругом пришлось повозиться, но в итоге я перерезал ему глотку. Тишина встретила меня, когда я поднял его голову. Я стоял в желтом круге арены, у моих ног лежало подергивающееся тело Сувальда, а трибуны, наполненные тысячами зрителей, молчали. Затем распорядитель объявил меня победителем и я ушел под восторженный рёв толпы.

Всю сумму мне отдали только через неделю. Сначала они отдали мне сорок тысяч аурелиев, оформив их как выигрыш в частной лотерее. Государство списало с меня долг, остальное я положил на счет семьи. Вторую половину отдали в конце следующей недели и с ней я поступил так же. Я все ещё хотел умереть, пил, дрался на арене, шлялся по злачным уголкам Рима… Затем случилась война с Аспиумом. Я записался добровольцем и через три дня уже был в учебном центре IV легиона. Год изнурительных тренировок и я, в звании декана отправился в провинцию Сарматию, пограничную с Аспиумом, в зону боевых действий. Там я набрался опыта, получил несколько ран, обрел друзей, настоящих, боевых. Республика Аспиум продержалась долго, целых четыре года, но в конце концов была покорена. Я вернулся в свой серый и унылый быт. Так и не смог умереть на войне, поэтому начинал влачить свое жалкое существование. Не дали. Пришли агенты Арканум официи и предложили захватывающую, но смертельно опасную работу на благо родины. Меня заинтересовали слова «смертельно» и «опасную». Так я стал арканием. Работа и правда была интересной, но очень сильно выматывала. Я десять лет служил арканием, а потом мне предложили особое задание. Вот только тут моя память обрывается, как будто отрезано. Только тени, мутные образы сенаторов, детей, женщин, солдат… не понимаю…

— Захватывающе… — захлопал в ладони герцог. — Офелия, девочка моя, что ты думаешь об этом?

— Он говорил абсолютную правду, это не подлежит сомнению. — вынесла вердикт Офелия. — Он из другого мира! Представь какой потенциал для нас?

— Тихо! — хлопнул рукой по столу герцог. В его глазах горел усилием воли притушенный огонек азарта и предвкушения. — Так этот твой родной мир… он плотно заселен?

Таргус начал рассматривать свою правую руку.

— Знаете что это? — он взял револьвер со стола.

Герцог и Руки ничего не ответили.

— Это револьвер системы Нимуса. Диаметр пули — 16,7 миллиметров, это как вот эта монета. — Таргус указал на лежащую на столе золотую монету. — Со скоростью 320 метров в секунду, этот кусок раскаленного металла вопьется в тело человека и нанесет чудовищный урон. Не хочу вас пугать или хвастаться, но экспансивным патроном я лично неоднократно отстреливал своим противникам конечности, а один раз даже голову.

— Зачем ты это рассказываешь? — поинтересовался герцог.

— Где твой склеп? — спросил Таргус, наведя ствол на лицо Офелии. — Я убью её без колебаний, не сомневайся.

— «Повелителя это не остановит.» — сказал Арким. — «Он её возродит.»

— Не сразу ведь. — ответил Таргус, внимательно наблюдая за герцогом и Руками.

— «Не поспоришь.» — согласился Арким.

— Не сразу ведь… что? — не