Эстер

— Квент! Очнись же, Квент! Очнись!

С тяжелым кашлем молодой страж проснулся, сотрясаемый чьими-то сильными руками. Пот холодными струйками стекал по осунувшемуся лицу, а длинная коричневая челка, залепившая глаза, мешала ее обладателю разобрать, где он находится. Вцепившись в простыни, парень словно пытался удержаться наяву, чтобы вновь не провалиться в небытие.

— Нет-нет… снова этот сон, — прохрипел Квентин, когда узнал в плечистом коротко стриженном шатене своего старшего брата. — Я видел мать… Она звала меня…

— Куда? — раздраженно спросил Грегор, дотрагиваясь до него. — В Нижний мир?

Младший Хоук ничего не ответил, устало рухнув обратно на влажную подушку. Воспоминания о матери всегда проходили тяжело, и никак не спадавший жар был лишним тому подтверждением. Несмотря на все усилия лекаря, лечение не давало должного эффекта.

— Квент, ну же, не отключайся! — Грегор снова потряс младшего брата. — Если ты будешь попадать в лазарет каждое двулуние, то я отправлюсь в Нижний мир раньше тебя!

— Ты говоришь прямо как мама, — хрипло расхохотался Квентин, а затем закашлялся.

Перед глазами промелькнули виды одного из пригородов Эстера — Тесс. Его безмятежные леса, тихие улицы и уютные маленький дом, где они когда-то жили втроем.

— Потому что я твой старший брат! И должен следить за тобой! Кроме тебя у меня никого не осталось! — продолжал причитать старший Хоук.

— Такому внушительному верзиле не идет роль нервной наседки… — младший брат отвернулся к задернутым на окне своей палаты занавескам, сморщившись от боли. Надоедливые стенания Грега, которые он слышал уже второй день, не способствовали выздоровлению.

Повисло тяжелое молчание. Квентина раздражало, что его считали маленьким ребенком, оттого он заводился с пол-оборота и всегда старался побольнее задеть Грегора, отбиваясь так от излишней опеки. А старший брат в такие моменты лишь отмалчивался.

Неизвестно, сколько бы они сидели в тишине, если бы на пороге палаты не появилась кроткая лекарь в белом халате.

— Прошу прощения, время принимать лекарства…

Грегор поднялся, уступая девушке место возле больного. Пока та смешивала целебную микстуру, тишину в палате нарушал только стук стеклянных баночек друг об друга. В то время как мысли Грегора были заняты только здоровьем младшего брата, Квентина куда больше интересовало как обстоят дела в городе.

— Скажите, есть какие-то подробности вчерашнего нападения? Много раненых?

Лекарь обеспокоенно оглянулась на Грегора, и, получив одобрительный кивок, протянула готовое зелье Квентину.

— Вот, выпейте! Жар должен будет отступить, — убедившись в том, что пациент выпил зелье полностью, она пояснила. — Вообще я не имею права говорить лишнего, но все равно уже все судачат об этом. Убили Всадника Смерти!

Последние слова были произнесены почти шепотом. Глаза Грегора расширились от ужаса, а Квентин вмиг забыл о боли в теле, с трудом веря в услышанное.

— Как⁈ Разве такое возможно? Разве они не бессмертны⁈

— Выходит, что нет… — тяжело вздохнула лекарь. — Никто не знает, что теперь будет…

Встретившись глазами с братом, Квентин уже предвкушал, какую нотацию прочитает ему Грег. Но самого Квентина беспокоила чудовищная несправедливость к себе. Молодому стражу больше всего хотелось оказаться в гуще событий, наверняка, и его друзья не навещали его, потому что сейчас заняты охраной города. А приходилось отлеживаться в лазарете и выслушивать заунывные стенания старшего брата.

— Зачем ты полез на рожон⁈ — вспылил Грегор, как только лекарь ушла, провоцируя второй раунд споров. — Если даже Всадника убили! Тебе непременно нужно лезть в самое пекло⁉

— А что я должен был отсидеться за спинами других? Хорош страж! — раздраженно ответил Квентин, пытаясь сдержать очередной приступ кашля.

— Мне с самого начала не нравилась вся эта затея с учебой на стража, — не отступал Грегор, своим нравоучительным тоном еще больше раздражая младшего брата. — Нашей семье уже досталось в этой войне! Хватит и того, что тебя уже несколько лет мучают постоянные кошмары! Поэтому, как только ты поправишься, то немедленно вернешься домой!

— Тебе надо, ты и возвращайся, — фыркнул Квент. — Это тебя там все любят, а меня считают ущербным. Хотя после всего, что было, должно быть наоборот, не так ли?

Последние слова он выплюнул в брата особо едко, надеясь, что после упоминания о том, в чьих именно руках был нож в тот проклятый день, пыл Грега поубавится.

— Братишка… ты помнишь Ангелину? Она постоянно спрашивает о тебе… Нельзя же всю жизнь избегать, прячась на постоянных дежурствах… — Грегор пропустил мимо ушей последнюю фразу, но поумерил свой пыл и попытался привести другие доводы. — Чем так плох Тесс? Можно же служить стражем и там. Здесь в самом центре Эстера опасно. И некому позаботиться о тебе, когда ты снова видишь эти кошмары. Неужели после всего, что произошло тебе так хочется умереть?

Больше тяжелых воспоминаний о доме Квентина отталкивали мысли о людях, которые там остались. А занудный голос брата лишь укреплял желание младшего Хоука сражаться на передовой.

— Нет, Грег, я не вернусь. Только не сейчас, когда меня позорно ранили в первом же бою! И не вздумай жалеть меня! Я остаюсь, и точка!

— Квентин… — Грегор никогда не называл его полным именем, и это означало лишь, что его терпение на исходе. — Как знаешь… Поправляйся.

Старший брат вышел из палаты, а Квент раздраженно выдохнул. Каждая их встреча заканчивалась спором о том, что ему не стоит быть стражем и впоследствии хранителем. А после его ранения Грег стал просто невыносим, хотя младший Хоук не исключал, что был чересчур резок с ним…

Однако зелье, которое дала ему лекарь, начало действовать. Квент уже проваливался в сон, боясь, что кошмары снова настигнут его, но чьи-то шаги, раздавшиеся возле его пустой палаты, разбудили раньше, чем ужас снова охватил его.

— Палата номер девятнадцать? Квентин Хоук здесь лежит? — послышался тихий женский голос.

— Верно! — отозвалась уже знакомый лекарь, приносившая Квенту лекарства. — Во время нападения темных на Штаб получил тяжелое ранение в живот, он сильно обгорел. Но парень — борец, пару сеансов лечения штатными целителями, и он пошел на поправку…

Услышав, как его хвалили за то, что он попросту был жив, Квент больно закусил губу и нервно отбросил с лица липкие пряди волос. В конце концов, за что его еще хвалить? Ведь не за то, что он почти сразу потерял сознание в первое за несколько лет серьезное нападение адептов Тьмы на Эстер? Возможно, будь он порасторопней, то и проблем со Всадником Смерти можно было избежать…

Самобичевание парня прервала внезапно открывшаяся дверь палаты, за которой показалась девушка с абсолютно белыми кудряшками и выразительно голубыми глазами. Квентин не поверил своим глазами, ведь он определенно точно знал ее — Мэй Милтон, приближенную к Верховной хранительнице целительницу и жену Джейсона Милтона. Этот редкий дар передавался по наследству, и за целителями в прошлые поколения охотились нисколько не меньше, чем за Стенами. Поэтому в основном правители обителей Верхнего мира держали целителей при себе, и только в Эстере существовал целый корпус по обучению таких эфиристов.

— Добрый вечер, Квентин, — так же тихо произнесла девушка, внимательно рассматривая раненого стража, обескуражено хлопающего глазами. — Мне сказали, что тебя серьезно ранили…

Хоук ничего не ответил, и на то было несколько причин. Во-первых, целительница хоть и была старше него, это нисколько не умаляло ее красоты. Квент завороженно наблюдал за тем, как Мэй почти беззвучно подошла ближе, легким движением сняла с него одеяло и внимательно осмотрела ожог на его теле. Во-вторых,