Для «господ» это оказалось очередным ударом за сегодня, но протестовать дальше они не решились. Постоянно оглядываясь на поощрительно качающую им подбородками королеву, вся четверка довольно шустро вымелась из нашего «кабинета», оставив двух монарших особ наедине. Я тут же, предупредив собеседницу, сотворил несколько заклинаний, полностью исключивших какое-либо подслушивание того, о чем мы будем говорить.

— Палетта, как они могли допустить падение летописцев? — задал я вопрос, не имевший двойного толкования, — Вы должны это знать.

— Я бы ответила тебе, наёмный король… — из взгляда и мимики женщины пропала вся враждебность и страх, сменившиеся чем-то вроде досады и зависти, — … но не могу. Не знаю. О них мне известно только со слов матери, бабушки и отца. Может, ты мне расскажешь? Хоть что-нибудь?

— То есть, к тебе никто не приходил в день коронации? — медленно проговорил я, уже видя ответ в виде отрицательного покачивания головой от королевы Кабиталии, — Тебя не удостаивали аудиенции? И твоих…

— Прадед был последним, — вздохнула женщина, переставшая видеть во мне врага и рвача, — А правил он девяносто лет, кузен. Я пыталась спрашивать вампиров, но…

— Они ничего не сказали.

— Да, Конрад Первый и, теперь, моей милостью Конрад Второй. Они ничего не рассказали. Ты расскажешь?

— Ты королева. Ты обязана знать. Слушай…

Глава 8

Да здравствует король!

До вас когда-нибудь докапывалась орава девушек, гундосящих «ваше величество» на все возможные лады, кроме уважительного? Удовольствие ниже среднего, особенно с утра, и вообще тошно после первого «рабочего» дня на престоле, даже если учесть, что большую часть действительно важных дел давным-давно взяли на откуп люди герцогов.

Так вот, стая назойливых молоденьких стервочек, нагулявшаяся за день по городу и облопавшаяся натуральными продуктами без ГМО — это очень тягостно для уставшего короля. Поэтому я говорю:

— Виолика, спаси меня.

И Виолика, та самая героическая женщина, что весь день меня сопровождала, укрепляя морально и утешая внешне, спасает. От её карающей руки, вооруженной карающим ремешком, убегают все, даже толстая собака. Впрочем, в какой-то момент собака останавливается, принимаясь задницей защищать от ремешка стоящего посреди зала Грегора, что является довольно мудрой инвестицией в будущее, так как Радиган не собирается трогать ребенка, а значит толстожопый канис набирает политическое влияние и не бегает одновременно. А вот гоблинше достается на орехи.

Впрочем, я слышу в её взвизгах некоторую степень удовольствия, что напоминает мне…

А, неважно.

— Конрад, нам нужно серьезно поговорить! — Тарасова, явно сомневаясь в своих возможностях получить удовольствие от свистящего ремешка, замышляет ход конем.

— Я тебя слушаю… — вяло отзываюсь, лежа на диване. Круговорот морд и рож придворных, внезапно увеличившихся в числе раза в три, не отпускает, продолжая угнетать сознание.

— Ты же не планируешь обидеть сироту⁈ — выдыхает Алиса, ловко отскакивая от воинствующей монахини.

— Уточни этот запрос.

— Сейчас… ай! Виолика!

— Оставьте Конрада в покое, он устал!

— Но это срочно! Ай! Он должен об этом подумать! Если! Ай! Мы! Ай! Забираем! Ай-яй! Грегорушку! То! Уиии…!! Надо! И! Наследство!

— Наследство? — недоуменно переспросил я, открывая один глаз. Орган зрения обнаружил Мыш, примеряющую мою корону, и намертво зафиксировался на ней. Древняя корона Арвистеров очень органично смотрелась на её голове, а уж когда она и позу поважнее приняла перед зеркалом…

— Ну что-то у него должно быть! — обогнув неуклюжую собаку, Алиса подхватила ребенка и обезопасила себя тем самым от злого демона, — Не может же принц быть нищим!

— Вообще-то может, — буркнул я, — У королевской семьи нет своих владений и доменов, только несколько фондов в банках, регалии, арсенал… ничего особенного. Нашими владениями считается всё королевство.

— Мы его не унесем, Конрад. По крайней мере, в таком виде. Обналичь его.

— Что значит «обналичь»⁈ — офонарел я, приходя от неожиданности в себя.

Обналичить… Агалорн? Да? Я всё правильно понял?

— Ну придумай что-нибудь! — рыжая была настроена решительно, хоть и отслеживала ходящую вокруг неё, как тигрица, Виолику, — Алименты там, наследство, откупные… приданное! Вот, точно! Приданное!

— Может сразу сообразим, как казну подломить? — фыркнул я… и осекся, увидев загоревшиеся нездоровым (желтым!) огнем глаза своего «птенца».

Стук в дверь прервал немую сцену. Пришлось вставать, а затем снимать с Мыши символ власти. Не удержавшись, я в качестве компенсации чмокнул её в нос, повергая всех присутствующих, кроме собаки и Грегора, в оцепенение. А затем вышел.

У короля, если вы не знали, очень мало свободного времени. Даже у фальшивого.

В Библиотечной башне собралась целая компания. Теодор Тоддхаммер, ректор академии Брайзен, вместе с тремя студентами высшего курса, возящимися между стопками книг и фолиантов, Сартуг Гарм, один из старейших членов посольства гномов, оставшийся во дворце с моей коронации, чувствующая себя неуютно эльфийка в очках, возящаяся с книгами неподалеку. Совсем не похожая на крайне опасное существо, но воспринимаемое остальными именно так. Горели свечи, светили магические шары, в воздухе стоял запах старых книг и этой гребаной ластики, которую делают из листьев хнары, заваривая их в молоке трирога.