ворот, но прошла далее, увидав стены и башни полными войск и народу и переправилась через Дарданеллы. Следом спешила другая армия Людовика и остановилась во Влахернах за стенами же города, и хотя эта армия держала себя примерно, проходя через страну, и сам Людовик, не в пример Конраду, посетил императора в столице, однако вражда Греков и ненависть к Латинам не утихала и разгоралась более и более. Возникает неслыханная по своим формам политическая борьба на целое полстолетие.

Время не было потому сколько – нибудь благоприятно для развития искусства и промышленности; единственною задачею становится удержать то, что приобретено, поддержать порядок в существующем. В эту эпоху пристрастие к постройкам является или делом распущенности правителя, или пустою манией внешнего величия. Если императоры не укрываются от придворных интриг на островах Пропонтиды (Принцевых), то все же предпочитают сильно укрепленный Влахернский дворец Большому. Его окрестности и ближайшие церкви обращаются в большие и укрепленные монастыри. Первый из Комненов на троне Исаак в 1058 г. строит перед въездом во Влахернский дворец церковь св. Феклы в память дня Святой, когда лишь чудом спасся он во время грозы, повалившей дерево, под которым он стоял, на походе против Печенегов. Последующие императоры и императрицы, подражая примеру патриархов, строят каждый свой собственный обширный монастырь, и этою постройкой исчерпывается вся строительная деятельность их царствования. Алексей строит монастырь (в окрестностях Петриона) Спаса Филантропа (с уставом Пахомия, обителью на 500 чел.); жена его Прина Дукена – монастырь при ц. Спаса Хора и Богородицы Кехаритомене – оба по близости ко Влахернах. Анна Дукена основала монастырь Спаса Пантепопту в тех же местах. Иоанн Комнен или Калоиоанн, кроме постройки церкви св. Виктора у Золотых ворот (несколько запоздавшее освящение античных триумфов победителя), известен монастырем Иоанна Предтечи в Петрионе и Спаса Вседержителя (Пантократора) на укрепленном искусственном холме, с обителью на 700 монахов. Мануилу Комнену, знаменитому воителю и храбрецу, проведшему свое тридцатисемилетнее царствование в войнах с турками, кочевниками и христианами, кроме восстановления монастыря его предка Мануила и церкви Ирины Новой (имп. Маркиана) и большого портика во Влахернах, украшенного мозаическими изображениями побед императора, принадлежит лишь закон против излишеств храмостроительства[145] и, по – видимому, перепись всего духовенства в константинопольской епархии. Вдова Мануила Ксения начала постройкой женский монастырь Иоаннитце, конченный Исааком Ангелом. Этому последнему едва удалось построить храм Богородицы Всецарицы (pantéassh) и кончить обновление монастыря св. Маманта, в который он положил главу мученика, принесенную из Каппадокии. Затем скоро совершилось латинское завоевание.

Незадолго до этого завоевания (около 1200 г.) посетил Царьград наш паломник архиепископ Антоний Новгородский и оставил нам драгоценнейшую опись святынь города. Он видел св. Софию еще во всем блеске, не тронутом даже во времена Андронина Помнена, когда она подвергалась правильной осаде, полною всякого рода драгоценностей и украшений, и золотых сосудов и блюд, золотых икон и завес и венцов царских, золотых крестов и кадил; видел и царские златые палаты, и церковь Михаила новую, и Влахернскую Богородицу, богатые и святыней и эмалями. Долго ли Антоний пробыл в Царьграде, из книги его не видно, но, во всяком случае, это было пребывание наиболее продолжительное между посещениями других паломников, которые обыкновенно называют время своего пребывания. Напротив из слов Антония: «чудо свято и честно явил Бог в лето 6708 при моем животу (в Царьграде) месяца мая» приходится заключить, что это посещение продолжалось более года, а издатель книги паломника г. Савваитов полагает возможным думать, что Антоний был в Византии и во время ее взятия. Как бы то ни было, мы имеем много оснований считать, что эта книга представляет весьма полный и обстоятельный список церквей Константинополя, и потому заключать, что церкви и монастыри известные из истории, но Антонием не упомянутые, или не существовали уже в его время или пожарами, землетрясениями и разными обстоятельствами приведены в состояние разрушения. Правда, Антоний в конце своего списка оговаривается: «Се же на уведение и на память и на молитву благоверным человеком, еже есть во Царьграде, по Суду (Золотому Рогу) извну града, от многа ничтоже святых написах, или во градех, или во святей Софии и в Апостольской церкви иже паки в Царьграде». Но эта оговорка не относится собственно к церквам, а вообще к цареградской святыне, и притом этот текст и сам по себе указывает на ее обширный район и стоит в связи с дальнейшим кратким указанием на множество церквей и обителей в епархии византийской. А именно: «Мануил царь испытывал по всей области греческой и повелел звати всех попов... и монасты (?), колеко есть от конец суда и до другого конца. От Греческого моря (Архипелага) и до Русского (Черного) моря есть попов 40 000, кроме монастырских; а монастырев 14 000, а у святой Софии 3000 попов». В объяснение же этого места можно привести 9 – ю новеллу императора, которою признаны с одной стороны монастырские имущества, с другой воспрещены дальнейшие их приобретения; новеллою осуждаются прежние распоряжения, которые, вместо того, чтобы ограничивать монастыри уединенными местами, горами и окрестностями города, дозволили им разместиться на площадях и перекрестках столицы, что вводит соблазн в обители и наполняет их людом, вовсе не ищущим в них святой жизни. Сам Мануил основал свой монастырь по этой причине близ входа в Босфор из Черного моря. Очевидно, и здесь известия вполне совпадают с общею характеристикою Византии Евстафием Солунским как монашеского царства.

Наша задача лежит, однако, не в этой характеристике, а в точных данных, которые нам необходимы для очерка византийской столицы и, главное, ее церквей в эпоху непосредственно перед латинским завоеванием. И в этом вопросе для нас существо дела в том, что эти точные материалы находятся лишь в Паломнике Антония. Все хроники IV-го крестового похода, акты и документы, собранные в замечательном сборнике графа Риана, в данном вопросе лишь дополняют Антония.

Представляя, однако, ниже список церквей, упомянутых Антонием, для топографического очерка церквей Царьграда, с общим указанием их места расположения по трем сторонам: южной, западной и восточной и в средине Царьграда, мы ограничимся лишь несколькими замечаниями. Все церкви этого списка значатся в истории церквей, и если есть отступления, то в большинстве дело идет здесь не об иных церквах, а о других названиях: так напр. монастырь Василия – вероятно, Илии в Петрионе (которого в списке нет); церковь Гурия и Салона у Плакоты есть, по всей вероятности, придел монастыря Хора, как о том будем говорить ниже. Собственно исключение составляют лишь две церкви: во имя Николая