семей. Индийцы сошли на берег, как самые нейтральные для голландских властей и встретили грузчиков земляков, которых привезли из Индии строить корабли, но что-то у человека организовавшего их переселение вместе с семьями пошло не по плану, он просто исчез, ушёл в море и не вернулся на своём корабле, как раз в Африку за неграми рабами отправился, может англичане и захватили корабль. Сын же оказался мотом и игроком, и верфь проиграл, а новый хозяин её продал французу какому-то, а тот тоже исчез. Вот люди и остались у разбитого корыта, ни денег, ни работы, ни жилья. Подрабатывали в порту грузчиками. В Парамарибо имелась довольно большая колония индийцев, но там что-то с кастами и верованиями, Кох в этом даже разбираться не хотел, новички в Суринаме, прижившимися здесь уже индийцами, были встречены в штыки. Ну, а тут подвернулись нанятые князем Болоховским, которые оказались земляками и одной веры. Пришли и легко уговорили Владимира Фёдоровича взять их с собой в Форт-Росс, там ведь нужно верфь возрождать, а тут готовые корабелы.

Поменяли воду в бочках, пополнили запасы провизии, и Владимир Фёдорович уже совсем было готовился отдать команду на подъём якорей, но тут подходит к нему Леонтий Фролов, присланный князем Болоховским, чтобы управлять хозяйством в форте-Росс и говорит:

— Нам же в Бразилию заходить. Неплохо бы своего человека переводчиком иметь, а то дела там всякие деликатные нужно обделывать.

Этот молодой мужчина старался на корабле свою будущую власть не показывать. Вёл себя тихо и с советами не лез. И вот на тебе. Кох задумался. А ведь прав управляющий. Переводчик при продаже англичан в рабство должен быть своим.

— И что предлагаешь, Леонтий Васильевич? — капитан-лейтенант удивлён был, познакомившись с этим человеком. Из крестьян обычных, даже из крепостных, а Московский университет окончил. Потому и по имени отчеству.

— Тут же рабство и мы рядом с Бразилией, нужно пройтись по рынку рабов или в газетах объявление поискать, найти раба со знанием португальского, испанского и английского либо французского. Рядом и французская Гвиана, могут быть такие рабы.

Не теряя времени Кох, с Фроловым и десятком Бурула, сошли на берег, благо рынок рабов прямо в сотне шагов от пирса. Там и бараки для них стоят.

Торговля шла вяло. Голландского никто из команды не знал и потому общались с продавцами на смеси немецкого и английского.

— Так не для работы на плантации? — наконец нашёлся продавец, который кивнул, что искомый товар есть.

— Нет, переводчиком, а в чём разница, — не понял Кох, всё же немецкий и голландский — разные языки, английского работорговец не знал, знал испанский, но его никто из «покупателей», не знал. Так и общались, как получится, в том числе и с помощью жестов.

— Старый.

— Показывай.

Товарищ был явно не совсем негром. Мулатом, или как их там, квартероном, метисом, самбо, в общем, негритянская кровь присутствовала, но её успели разбавить. Был он домашним слугой, на плантации только в молодости поработал. Сейчас за долги у хозяина изъяли.

— Какими языками владеешь? — спросил у пожилого мужчины с клочковатой бородой Фролов. Волосы на лице у «переводчика» почти не росли, тут чуть, да тут пучок.

— Португальский, испанский, английский немного, — ответил на ужасном немецком «самбо» этот. (Креолами называют родившихся от испанца и американки и наоборот; метисами или тумами — от испанца и индианки; кастисами и терцеронами — от метиса и метиски; квартеронами — от негра и испанки; мюлатрами — от негритянки и европейца; грифами — от негритянки и мюлатра; самбами — от мюлатрки и индейца; кабрами — от индианки и самбоинца…)

— И почём? — повернулся будущий управитель фортом-Росс к работорговцу.

— У! — видя заинтересованность, раздул щёки продавец.

— Пошли отсюда, другого найдём, помоложе, — быстро сориентировался Леонтий Васильевич.

— Десять долларов? — кинулся за ними продавец.

— Долларов?

— В бразильских реалах сейчас слишком мало золота и серебра. Монета обесценивается, господа ведь американцы?

— Один фунт.

— А, забирайте.

Так и приобрели за сущие копейки, за десять рублей, если на русские деньги переводить, переводчика. Он им тут же задание выдал.

— А господам не нужен переводчик с китайского? — рожа при этом такая просительная. Сейчас слёзы потекут, уже носом швыркает.

Кох сразу стойку принял, конечно же нужен. Им там воевать и торговать. Как без переводчика?

— А тебе в чём выгода? — опередил капитана Бурул.

— Мой друг. Нет, вместо сына. Вместе жили… У прошлого хозяина.

Повернулись все к продавцу живым товаром.

— Китайчонка? Три фунта, он молодой и здоровый.

— Он калека! — рыкнул на продавца самбо.

— Нормальный он, подумаешь, двух пальцев не хватает, — набычился продавец, — был бы полностью здоров и постарше я бы десять фунтов потребовал. За три забирайте.

— Леонтий Васильевич, отсчитайте ему, — решил закончить это дело побыстрее капитан.

Привели китайца. И правда — молодой. Мальчик лет пятнадцати. На правой руке нет мизинца и безымянного пальца. Мачете, говорит, на плантации сосед отрубил нечаянно.

— Какие языки знаешь? — поинтересовался Фролов у пацана.

— Французский, испанский, английский немного, португальский немного, мандаринский.

— Всё, пошли отсюда, а то ещё одного полиглота подсунут.

Событие тридцать второе

Упустив шанс, не думай, что он последний. Будут ещё другие шансы, которые ты упустишь.

Стас Янковский

Ловить работорговцев должно быть увлекательное занятие. Особенно если ты на настоящем военном фрегате, а рядом ещё не менее настоящий военный шлюп, пусть и с неработающей паровой машиной. Ну, теперь уже до Сакраменто не починить, а возможно и там не всё хорошо с паровыми машинами, как никак, а край света.

А у работорговца чего? Ну пусть пара пушек, да если даже шесть, то против пятидесяти вполне современных орудий «Авроры» с опытными артиллеристами, где даже заряжающий офицер, это смешно. А на «Марии» стоят два монстра 80-фунтовые, которые бомбой стреляют на два с половиной километра.

Нет ни одного шанса у работорговца ни отбиться ни бегством уйти. Всё же трёхмачтовый узкий фрегат — это скоростное судно.

Так есть только один нюанс. Эти проклятые суда беззащитные и медленные не шастают караванами между Африкой и Бразилией. Нет, по теории вероятности, если всё время с севера на юг мили накручивать, то рано или поздно этого негрера (судно работорговцев) можно ущучить, нюанс же в том, что уже декабрь, а им мыс Горн