И поэтому хочу предложить вам… внести свой посильный вклад в развитие нашего государства. Ваша строительная фирма «Созидатель» – одна из лучших в княжестве. А теперь вы можете подтвердить это, взявшись за самые нужные и важные для города проекты.

Он встал из-за стола и, подойдя к книжному шкафу, достал оттуда несколько картонных папок, а затем вернулся к столу и положил их передо мной.

– Вот, – сказал он, – ознакомьтесь, пожалуйста.

Я с недоумением взял одну из папок и открыл её. На титульном листе красовался заголовок: «План развития города Вадуца на год». Ниже – список объектов, которые планировалось построить или отремонтировать: дворцов и особняков в элитных районах, а также строительство бункеров и подземных туннелей под ними.

– Все эти заказы – на благо города, – пояснил князь, с лёгкой усмешкой наблюдая за мной. – Вам не составит труда их выполнить, – он протянул мне ручку: – Подпишите, пожалуйста, эти документы.

– Что это? – спросил я, не беря ручку.

– Это договоры на выполнение работ.

Я ещё раз просмотрел бумаги и понял, в чём подвох. Все эти заказы «на благо города» были рассчитаны таким образом, что моя компания, по факту, будет работать либо в ноль, либо в минус. Но самое главное – все эти объекты были связаны с «обеспечением безопасности» князя и его прихвостней аристократов, но никак не обычных жителей города.

– Ваше Высочество, я, конечно, польщен вашим доверием, но… мне кажется, вы что-то упускаете.

– Что именно? – князь с интересом посмотрел на меня.

– Мне кажется, что вы забыли про справедливую оплату.

Бобшильд, нахмурившись, покачал головой.

– Господин Вавилонский, – сказал он холодно. – Вы же понимаете, что эти работы – для блага княжества, для всех его граждан. И потом… я уверен, что ваша компания получит не только деньги, но и… другие преимущества. Вы же сами знаете, как тяжело выжить в этом мире человеку без покровителя.

– А вы, – я с сарказмом усмехнулся, – претендуете на то, чтобы стать моим покровителем?

– Ну, – князь улыбнулся, – не совсем так. Я, как глава княжества, просто хочу предложить вам… взаимовыгодное сотрудничество.

Я закрыл папку и с улыбкой её отодвинул.

– Простите, но я вынужден отказаться от вашего… «щедрого» предложения.

– Теодор, – нахмурился князь ещё больше, – вы, конечно, можете поторговаться…

– Нет, – я с улыбкой посмотрел на него, – торг здесь неуместен. Я просто желаю вам удачи в поиске других подрядчиков, которые готовы будут тратить свои деньги, время и силы на развитие вашего… гхм… бизнеса.

– Бизнеса? – князь с удивлением посмотрел на меня. – Но это же всё… для города, для жителей!

– Ну да, ну да… – я рассмеялся. – Для города, для жителей. Вы, Ваше Сиятельство, прямо сама добродетель! Только вот… – я, используя свой Дар, незаметно для князя немного «подкорректировал» его кресло, сделав одну из ножек чуть более мягкой. – У вас, как я заметил, странное понятие о благотворительности.

Я встал из-за стола.

– Мне, пожалуй, пора, – сказал я, глядя на него сверху вниз. – У меня много дел.

– Но… – начал было князь, но я, не дожидаясь окончания фразы, развернулся и пошёл к выходу.

Роберт Бобшильд попытался встать из-за стола, чтобы, видимо, задержать меня. Но одна из ножек его кресла, которую я обработал своей магией, надломилась, и он неловко взмахнул руками и с грохотом рухнул на пол.

Я же, не оборачиваясь, вышел из кабинета.

Уже в машине, когда мы выехали с территории дворца, Скала спокойно произнёс:

– Как я и говорил, Теодор. Ты сам сделаешь выводы.

– Ага, оказывается, он ещё тот утырок, – улыбнулся я.

Князь Роберт Бобшильд оказался из тех людей, которые привыкли получать всё, что захотят, прикрываясь благими намерениями. А ещё я, похоже, сильно задел его самолюбие.

– И что ты собираешься делать? – спросил Скала. – Он не простит тебе этого оскорбления.

– Я в курсе! – хмыкнул я. – Но и я не привык прощать обиды.

Пока мы ехали обратно в лавку, я откинулся на спинку сиденья и начал разрабатывать план, на случай если Бобшильд начнёт ответные жёсткие действия. Я был готов ко всему.

Город Вадуц

Княжеский дворец

Кабинет Великого князя Лихтенштейнского

Роберт Бобшильд, великий князь Лихтенштейна, устало откинулся в новом кресле, массируя виски. Недавний разговор с Теодором Вавилонским вывел его из равновесия.

Князь не любил Вавилонских. Он ненавидел их всей душой. Они были для него символом Империи, символом той силы, которая мешала ему свободно править своим княжеством.

А теперь, словно издеваясь над ним, судьба решила подкинуть ему ещё один «подарок» – внука Владимира Григорьевича. И этот сопляк… оказался не таким простым, как может показаться на первый взгляд.

– Наглец! – князь с силой ударил кулаком по столу, отчего хрустальный бокал, наполненный коньяком, жалобно звякнул.

Князь, сжав кулаки, вспомнил пронзительный взгляд Теодора. Ему показалось, что в этих глазах таится какая-то древняя сила, которая может разрушить всё, что он создавал годами.

– Вавилонские… – процедил он сквозь зубы, отчего его лицо, и без того покрытое морщинами, стало ещё более хмурым. – Они вечно создавали проблемы.

Ещё дед этого Вавилонского мешал ему жить. Строил из себя героя, вмешивался в дела княжества, открыто критиковал его решения.

Роберт Бобшильд прекрасно помнил тот день, когда его назначили князем Лихтенштейна.

Он давно мечтал об этом, и, когда его мечта, наконец, осуществилась, то был готов на всё, чтобы удержать власть. Для этого он использовал все доступные методы – подкупы, шантаж, угрозы. И, конечно же, магию, которой владел в совершенстве.

Вот только этот Железный Дед… Этот старый вояка не раз мешал ему, критиковал его решения, открыто выражал своё недовольство. И князь, сдерживая свою ярость, всё ждал удобного момента, чтобы отомстить.

Теперь же, глядя на этого спесивого щенка, который, словно вылитый дед, был так же самоуверен, так же нагло смотрел ему в глаза, князь понимал, что история повторяется.

– Я ему покажу, как нужно себя вести! – он снова ударил кулаком по столу, отчего хрустальная ваза, стоявшая на столе, покачнулась и упала на пол.

Невольно вспомнив недавнюю аудиенцию, князь Бобшильд побагровел от злости. Он намеренно заставил Вавилонского несколько часов «мариноваться», надеясь, что это сделает его более покорным