– То есть ты хочешь сказать…

– Да. Именно это. Я могу проходить в ЧВК «Херсонес». И они об этом не знают.

– Ты мой герой! Я хочу тебя-я!

– Ну, если я что-то заслужил, так, может быть, ты?..

– Ни слова больше! Я уже внизу…

…В тот вечер мне пришлось отказаться от ужина. Слишком болела голова, и казалось, что лучше прилечь. Все всё поняли правильно, даже наш вечно нетрезвый языковед отказался праздновать общую победу за столом без моего участия. Договорились, что всё перенесём на утро, как раз и Феоктист Эдуардович сможет присоединиться.

До сих пор не очень понимаю, почему он так жёстко отказывается посидеть с коллективом вечерами, но домашние проблемы у каждого свои, и если суровая жена поставила условием непременное возвращение мужа после заката, то, видимо, увы, тут не поспоришь…

Спал я хорошо. Наверное. В том смысле, что сами сны были короткими и болезненными, а вот пробуждение вполне себе ярким. Крымское солнце пробивалось сквозь ветви деревьев, добираясь ласковыми щекочущими лучами и до моей маленькой комнатки. Вроде бы я чувствовал себя вполне отдохнувшим, голова прошла (ещё с ночи закинул две таблетки нурофена и аспирин). Получается, помогло.

На затылке прощупался небольшой пластырь – видимо, кто-то из наших позаботился. Тоже приятно. И да, общее состояние вполне себе бодрое, готов, так сказать, к труду и обороне!

Дверь распахнулась без стука, на пороге стоял горбатый сторож:

– Боги ждут.

– О, их уже много? Не один директор? – улыбнулся я, и он вдруг улыбнулся мне в ответ: – Твоя голова не болит? Я там зализал и пластырь наложил. Мало ли.

Вот буквально на секунду у меня всё опустилось внутри. Когда это он мне ранку на затылке зализывал?! Фу-у! А потом я первый рассмеялся сам над собой за то, что попался на такое детское разводилово. Ну, несерьёзно же, стыд и позор…

Сосо тоже в такт пару раз то ли гавкнул, то ли хрюкнул, но развернулся в дверном проёме, предлагая мне следовать за собой. Естественно, я встал, потянулся и пошёл. Даже переодеваться не потребовалось: вчера я уснул в одежде. Ну и ладно.

…Как оказалось, в кабинете шефа собрались практически все, кроме великана Земнова. Наш сотрудник забыл принести золотого коня из своей комнаты, ему пришлось срочно бежать обратно, а поэтому он появился через пару минут после меня. Запыхавшийся и несчастный.

Лично я думаю, что вовсе и не забыл. Герман – охотник по своей сути, он слишком трепетно относится ко всем нашим заданиям, и ему безумно трудно расставаться с добычей. С него станется часами сидеть перед каждым новым артефактом, осматривать, измерять и взвешивать его со всех сторон, но нипочём не выпускать из рук.

Но, кстати, с меня за это время спросили полный отчёт по золоту и не потерял ли я нагайку с серебряной рукояткой. Разумеется, всё было возвращено. Одну оставшуюся монетку я выложил из кармана на стол в кабинете шефа, нагайка осталась в рюкзаке, за ней был послан старик Сосо. Он обернулся в оба конца с нереальной скоростью, словно бежал, как пёс. Принёс, конечно, чуть ли не в зубах, кто бы сомневался.

Светлана Гребнева сидела в лёгком шёлковом халатике, нога на ногу, и что-то рассматривала на потолке. А может, и просто мечтала, она натура романтическая.

Диня же, наоборот, навязчиво пытался всем рассказывать, как круто он провёл время на экскурсии по винному заводу Коктебеля, как открыл для себя новые ароматы и как жаль, что мы забрали его до заранее заявленной дегустации. Но тогда мы бы его только на собственном горбу и тащили…

– Герой отважный наш вновь проявил отличье! И, не впадая в пошлую гордыню, сумел собою овладеть, все чувства подчиняя лишь единой цели – найти коня! Добыть извечный клад и, главное, суметь живым вернуться в родимый дом, которым, верю, стал уж ему наш скромный, тихий ЧВК. Что премии? Они, конечно, будут! Аплодисменты? Кормят лишь актёров! Но что ему желаннее в награду за этот подвиг в стиле древних греков? Ясона ли, Персея ли, Тезея…

Прекрасно понимая, чего от меня ждут, и старательно следуя традициям, я на секунду задумался, после чего постарался ответить в том же ключе:

– Наивен или глубоко был глуп я, когда бы одному себе причислил все те свершения, что сумели вместе, уверенной четвёркой верных душ произвести мы. Дружно и едино! Без них троих да кто бы был я? Скучнейший книжный червь, достойный сожаления и чёрной скуки, мрачный от тоски, грызущий лишь архивы да осколки чужих отметок в картах приключений, чужих следов на горизонтах мира…

Светлана пару раз вяло хлопнула в ладоши. Остальные промолчали. Даже директор, который обычно хвалил меня за достаточно свободное владение гекзаметром. Но это, честно говоря, не очень трудно. Всё дело в ритме, если вы владеете хоть каким-то музыкальным слухом, то на раз-два справитесь и с греческим гекзаметром, и с японским хайку или танка.

– Что ж, дорогой мой Александр Грин, – шеф привычно поправил очки и, аккуратно прикусив золотую монетку, убрал её в ящик стола. – Мы сумели получить легендарного коня царя Митридата, и это можно полностью отнести на ваш счёт. Нет! – он упреждающе поднял руку. – Я ни в коей мере не принижаю участие остальных наших сотрудников, но без вас они бы не справились. Однако же что мы имеем на данный момент?

Все сделали вид, будто глубоко задумались. Актёры погорелого театра…

– Да, это тот самый артефакт. Да, повреждения, нанесённые вами скале Макса Волошина, входящей в список особо охраняемого природного заповедника, незначительны. Да, владелец кафе на набережной не выдвинул (и уже не выдвинет, он резко покинул полуостров и едет в Израиль!) никаких обвинений. Но, клянусь кудрявой бородой Зевса, вы все можете работать хоть сколько-нибудь аккуратнее? Без вечных разрушений, повреждений и оплаты больничного? Почему нам с Милой Эдуардовной постоянно приходится за вами хоть что-то да разгребать?!

Я несколько удивлённо обернулся, но все наши, опустив носы в пол, даже не пытались спорить. Видимо, каждый из наших сотрудников знал за собой немало косяков, а потому и не особо парился с оправданиями. Я тоже вовремя прикусил язык, давая шефу возможность высказаться, ну и на всякий случай хоть кому-то вставить слово. Но все нити разговора постепенно вернулись ко мне…

– Теперь вы, Грин, – похоже, шеф долго подбирал подходящие слова, отметал их, искал новые, смущался, краснел, пытался находить аналоги на английском, но в конце концов сдался. – Александр, вот лично вы можете быть хоть чуточку менее доверчивым? Эта