Возможен ли несистемный политик после Зеленского? Будет ли его опыт воспринят как негативный или как привлекательный? Ответа на этот вопрос пока нет, но на интуитивном уровне я не сделал бы ставки на возвращение «системных». Они успели и во время войны показать себя растерянными людьми, не готовыми к новым вызовам. Максимум того, на что они способны, — снабжать армию бронежилетами, как Порошенко. Олигархи вели себя очень смирно, понимая, что военное время не располагает к бунтам. Шансы военных растут, но власть это видит и до поры будет контролировать самых популярных своих спасителей. Появление нового трикстера (и сферу его нынешней деятельности) предсказать невозможно, поскольку трикстер на то и трикстер. Волонтеры? — почему нет: из этой среды поднялся Арахамия. Ясно одно: президент Украины в ближайшие лет двадцать будет появляться с неожиданной стороны. Это единственный безусловно позитивный опыт, который украинцы вынесли из выборов-2019.

Нельзя не заметить, что первым резервом украинской политики, первым отрядом творческой интеллигенции, из которого стали рекрутироваться лидеры, были все-таки литераторы. Это и естественно — они традиционно связаны с идеологией; редкий украинский или советский автор мог оставаться вне политики. Перспективным резервом власти сейчас выглядят журналисты и блогеры, претендующие на политическое влияние. Роль медиа в Украине вообще высока, как и в допутинской России. Проблема в том, что изнанкой их влияния является дружная антипатия со стороны зрителей: по словам того же Пелевина, медиа хороши, чтобы «смотреть и ненавидеть». Пока на горизонте не просматривается ни одна масштабная медиафигура, способная составить конкуренцию любому кандидату от власти на парламентских и тем более президентских выборах. (Дмитрий Комаров? Вот на чьем месте я бы задумался: его двухчасовой фильм «Год» с небывало откровенным интервью Зеленского посмотрела вся Украина).

Но прежде чем возник и состоялся феномен Зеленского, украинскую (и сепаратистскую) власть штурмовал отряд писателей. На этот писательский поход во власть мало кто обратил внимание, а между тем успех Зеленского был отчасти подготовлен именно этой волной: усталость от системных политиков привела к тому, что в 2014 году войну вели (и идейно обосновывали) главным образом публицисты и фантасты. Этому феномену стоит уделить внимание именно потому, что они, по сути, прокладывали актеру путь в национальные лидеры.

Российско-украинская война давно была предсказана, подробно описана, распланирована, а впоследствии осуществлена именно писателями: Игорем Гиркиным- Стрелковым, Федором Березиным, Андреем Валентиновым, а также сопредседателем харьковского фестиваля фантастики «Звездный мост» Арсеном Аваковым. Роман Стрелкова «Детектив замка Хэльдиборн» был мало кем замечен в силу художественной блеклости, но Гиркин тоже писатель, о чем не следует забывать при знакомстве с его политической аналитикой.

Федор Березин — родившийся в 1960 году в Донецке офицер-ракетчик. Уволен в запас в 1991 году в звании капитана. Впоследствии полномочный представитель министра обороны Донецкой республики Игоря Стрелкова. Постоянный участник фестиваля фантастики «Звездный мост», патроном которого выступал мэр Харькова Арсен Аваков. Пробовал себя в предпринимательстве — не особенно удачно; автор двух десятков романов в жанре боевой фантастики, из которых наибольшей популярностью пользуются два цикла — «Война 2030» и «Война 2010. Украинский фронт». События последней разворачиваются в основном на территории Донецкой и Луганской областей, в основе сюжета — вторжение войск НАТО в Украину, которая становится полигоном масштабной войны между Россией и Западом. Есть тут и мирное население, в восторге поддерживающее армию; и помощь России, вовлеченной в конфликт; и расправа с предателями — как раз такой расправой, тоже описанной не без восторга, завершается первый роман цикла.

Арсен Аваков (министр внутренних дел при Порошенко) имеет к фантастике прямое отношение: он этого самого «Звездного моста» — сопредседатель, истинный фанат боевой, исторической и «альтернативной» фантастики, торжественно открывавший и закрывавший «Звездный мост». Аваков гордился тем, что в Харькове проходит крупнейший конгресс фантастов, и вряд ли предполагал, что их грезы (или кошмары) насчет украинской войны осуществятся так скоро, а сам он окажется по другую сторону баррикад. Именно Аваков, впрочем, первым заметил тенденцию: еще в 2009 году он опубликовал на сайте «Украинская правда» критический обзор «Хотят ли русские войны?», где пересказал книги «Поле боя — Украина. Сломанный трезубец» (Георгий Савицкий, донецкий фантаст, автор десятка романов о будущих войнах на территории Украины), «Русско-украинские войны» (Александр Север, футурология и конспирология, явно псевдоним) и все тот же «Украинский фронт» Березина. «Знаю Федора лично! Он получал премии на нашем Харьковском фестивале фантастики «Звездный Мост». Как можно было дать втянуть себя в такое???...» — именно так, простите за рифму, вопрошал Аваков, не жалея вопросительных знаков. Он верно заметил вектор, но не понял причины.

Можно не упоминать российского писателя Захара Прилепина, который получил в личное руководство батальон — главным образом в пиаровских целях, что не мешало ему направо и налево рассказывать о собственном участии в боевых действиях, исключительно безжалостных. Прилепин совмещал руководство батальоном с активными разъездами по презентациям, встречался с читателями, занимался политикой, но усердно позиционировал себя именно как боевого командира, что вызывало в Донецке сначала иронию, а потом и ненависть. Прилепин уже пообещал поучаствовать в президентских выборах-2024 в России, но сама фигура эта, при всей монструозности, до того комична, что рассматривать его политические перспективы трудно. Впрочем, в России возможно все. Писатели не могли претендовать на власть (разве что на мелкие должности в сепаратистских республиках), но в качестве идеологов и полевых командиров они дебютировали именно в 2014 году. Зеленский — далеко не первый деятель культуры, которому надоело ограничиваться искусством. Причин тут две. Первая — всеобщая усталость от продажных и манипулятивных политиков. Вторая — переход политики (и даже войны) в постиндустриальную пиаровскую фазу, когда важнее самих боевых действий становится их интерпретация и пиар. Отсюда поэты в качестве военкоров, прозаики в качестве советников сепаратистских лидеров и журналисты (или психологи) в качестве военных аналитиков. Украина первой продемонстрировала общемировую тенденцию — экспансию мастеров нарратива, рассказчиков, фантастов в военную политику, но не за горами, думаю, и экономика.

Седьмой тип политиков — хозяева дискурса; Зеленский — первый, у кого получилось, но явно не последний.

XVIII. Зачем?

Вопрос о том, зачем нужна политика, редко ставится именно в силу своей кажущейся инфантильной наивности. А между тем ответ на него не так уж предсказуем: политика — в одном ряду со спортом и культурой — отвлекает человека от смерти и дает ему иллюзию собственного влияния на мир. В действительности, по справедливому замечанию Славоя Жижека, политика — не более чем та кнопка на панели лифта, которая якобы ускоряет закрытие