XX. Президент (2019–2021)

1.

В разговорах с командой и окружением Зеленского у меня был простой критерий для отделения людей подлинно лояльных от сугубо конъюнктурных, потенциально готовых отвернуться от него при первой перемене ветра. В любой команде, в любой верхушке есть персонажи, которые хвалят лидера изобретательно и умно, но при первых рисках сдадут. Это входит в саму природу власти и ее обслуги, особенно чуткой к любой конъюнктуре. На вопрос, сильно ли изменился Зеленский, став президентом, одни отвечали:

— Ну что вы! Он ведь уже и был одним из самых влиятельных продюсеров, у него был опыт власти. Он остался ровно таким же — решительным, когда надо, но чутким... в общем, своим парнем... и вы заметили, как он демократичен?

Другие немногословно отвечали: да, он стал другим. Некоторые даже: «совсем другим».

Так вот: доверять можно вторым, поскольку они объективны. Они видят вещи неизбежные — даже в провинциальной школе учитель, став директором, обречен измениться. Президент страны радикально отличается даже от побеждающего кандидата в президенты. Президент — неважно, в авторитарной стране или демократической, даже там, где его должность чисто номинальна, — стонет под огромной символической нагрузкой, не говоря уж о реальной ответственности, а в Украине, при всей влиятельности парламента и опыте гражданского общества, он реально решает многое. И Зеленский буквально во время инаугурации стал неуловимо меняться: пожимать руки избирателям вышел совсем другой человек. Это был уже никак не Голобородько.

Можно убеждать себя, что настоящим президентом Зеленский почувствовал себя после начала войны, когда груз исторической ответственности обрушился на него всей тяжестью; отчасти это будет верно, но близоруко. Даже отрепетировав в сериале свою президентскую кампанию, даже многократно — это входит в набор актерских навыков — представив себе дебют во власти, он поверил в победу только после присяги. Никогда и ни с кем он после этого не был своим парнем: сыграть в это мог, почувствовать — никогда. Особенно наглядно это на праздновании нового 2021 года, когда он пришел на шоу «Квартала» — впервые как президент, а не капитан этой команды. Он был отделен от них настолько же — ну не знаю — насколько бывший муж на совершеннолетии сына: родители давно в разводе, он пришел на праздник (иногда, может, у супругов даже новые спутники), он поздравляет сына, говорит что-то вроде «Поздравляю, старина» (слово, которое я искренне ненавижу, хуже только «зая»), но грань между ними ужасна, и она тем заметнее, чем тщательней ее маскируют. А почему я употребил именно это сравнение? А потому что знаю, к сожалению, о чем говорю.

После выборов Зеленский был необратимо другим. И многие справедливо замечали, что он не просто так сыграл Наполеона.

2.

Первые два года президентства Зеленского войдут в историю как предвоенные. С точки зрения политической это были годы неудачные, приведшие к обвальному падению его рейтинга (79 процентов проголосовавших во втором туре — 37 процентов одобрения в декабре 2021). С точки зрения концептуальной — образцовые, ибо Зеленский знаменовал собой новый тип политика и с этой задачей отлично справлялся.

Модерн требует все передоверить профессионалам, а на роли публичных политиков поставить тех, кто хорошо отвлекает публику от главного. Такой modus operandi описал в свое время Бернард Шоу: «Демократия — это воздушный шар, который висит у вас над головами и заставляет глазеть вверх, пока другие люди шарят у вас по карманам». Эти золотые слова, в отличие от большинства расхожих интернетных цитат, не фейк, а фраза из предисловия автора к политическому фарсу «Тележка с яблоками» (1930); они имеют продолжение: «Теперь представьте себе, что примерно раз в пять лет шар возвращается на землю и вам предлагается совершить на нем полет — при условии, что вы предварительно вытолкнете из корзины одного из прочно обосновавшихся там пассажиров, Но поскольку у вас нет на это ни времени, ни денег, и при этом желающих полетать сорок миллионов, а в корзине не более шестисот мест, шар снова поднимается в воздух почти с тем же составом пассажиров, а вы остаетесь на земле».

Примечание редактора: Стоит ли отметить, что именно в этом предисловии Шоу расписывается в своем восхищении перед таким политиком, как Муссолини?

Применительно к Зеленскому это оказалось неверным, поскольку большую часть пассажиров на этот раз из шара вытолкали, а большую часть парламента (порядка 43 процентов) получили сторонники Зеленского из поспешно созданной партии «Слуга народа».

Инаугурация Зеленского 20 мая 2019 года являла собой стилистически — и содержательно —демонстративную противоположность инаугурации Путина образца 2018 года: он ехал в Кремль по пустой Москве, не сказал ничего осмысленного и не вышел к избирателям. Зеленский пригласил к Раде, где происходила инаугурация, всех своих сторонников, вышел к ним сразу после церемонии и десять минут пожимал руки, отделенный от толпы лишь невысокой перегородкой цветов флага.

Речь Зеленского, естественно, сильно отличалась от речи Голобородько в финале первого сезона «Слуги народа», и уж подавно он не совершил знаменитого прыжка, но без инцидентов не обошлось: когда, заговорив о Донбассе, он перешел на русский, лидер Радикальной партии Олег Ляшко, известный крайними мнениями и инициативой запретить въезд на Украину пяти сотням российских деятелей культуры (за поддержку аннексии), крикнул в места, что на Донбассе понимают украинский. Зеленский серьезно ответил: «Благодарю, пан Ляшко! Благодарю, что продолжаете разделять людей».

Вообще главным пафосом речи было именно объединение, стирание границ, солидарность вопреки различиям:

И сегодня я обращаюсь к украинцам во всем мире. Нас 65 миллионов! Да, не удивляйтесь, нас 65 миллионов — тех, кого родила украинская земля. В Северной и Южной Америке, Австралии, Азии, Африке — обращаюсь ко всем украинцам на планете: вы нам очень нужны! Всем, кто готов строить сильную и успешную Украину, я с радостью предоставлю украинское гражданство. Приезжайте в Украину не в гости, а домой. Мы ждем вас. Не нужно сувениров из-за границы, привезите, пожалуйста, нам свои знания, опыт и свои ментальные ценности. Все это позволит нам начать новую эпоху. Скептики скажут, что это фантастика, что это невозможно, а может, это и есть наша национальная идея — объединившись, сделать невозможное. Наперекор всему. Вспомните сборную Исландии на чемпионате Европы по футболу, когда стоматолог, режиссер, биолог, студент, уборщик бились