– Ты знаешь, я сам подъеду. Тут мне мой аспирант из Азербайджана привез классный семилетний коньяк. Мы с тобой давно не встречались, посидим, отдохнем.

И Лита стала работать по вечерам, ночам и выходным. Всего за неделю она сделала требуемый перевод, а Максим Викторович не мог нарадоваться на нее: «Да это бюро переводов меня достало. Тянули за все места: и денег сколько вытянули, и времени сколько на них потрачено. Монополисты, что тут можно сказать! А эта девушка – просто сокровище. Имея ее в команде, можно делать большие дела», – думал Максим Викторович, и искренняя улыбка счастья освещала его лицо.

Приближался торжественный день закрытия Олимпиады. Команда Максима Викторовича дежурила в гостинице, но все хотели посмотреть закрытие. Ходили упорные слухи, что специально для церемонии закрытия подготовлен некий сюрприз, который держался в строгом секрете. Максим Викторович организовал небольшой цветной телевизор, и все его сотрудники собрались в небольшой служебной комнате.

Когда белый Олимпийский флаг был медленно опущен под звуки Олимпийского гимна, к чаше с Олимпийским огнём под исполнение оды Э. Артемьева «О спорт – ты вечный прогресс» подошли девушки в туниках и образовали композицию, напоминающую древнегреческую фреску. Олимпийский огонь в чаше медленно угасал. И тут на середину стадиона, ухватившись за разноцветные воздушные шарики под песню композитора Александры Пахмутовой и поэта Николая Добронравова «До свидания, Москва» в исполнении Льва Лещенко и Татьяны Анциферовой, выплыл огромный Миша – символ и талисман Олимпиады. Он помахал на прощанье лапой и стал медленно подниматься над стадионом до тех пор, пока не исчез в ночном московском небе.

Вся эта церемония очень растрогала Максима Викторовича, и вдруг он оглянулся на Литу и увидел ее огромные голубые глаза в слезах. «Какая она красивая, – подумал он. – Как здорово, если она будет рядом навсегда, на всю жизнь!»

Москва, 1981 год

С сентября 1980 года Лита начала работать переводчиком на кафедре Максима Викторовича. Деньги, которые она получала, были для семьи очень кстати, и Анна Александровна решила больше не брать работ по шитью на заказ, а посвятить все свое время подрастающему Владимиру. Она очень переживала за Литу и Владимира. «Господи, как они будут, когда я уйду?» – мысленно с тревогой вопрошала она. Лита ничего не рассказывала об Игоре, а когда она аккуратно поинтересовалась об отце ребенка, она заплакала и не стала ничего отвечать. Анна Александровна с болью подумала о том, что ее любимую девочку обманули, воспользовавшись ее неопытностью. «Ей нужен муж, а ребенку отец», – решила Анна Александровна и приступила к действиям.

Она стала выпрашивать своих подруг о потенциальных женихах, и одна из них подыскала тридцатипятилетнего холостого инженера – маменькиного сынка, великовозрастного внука ее подруги – некого Сергея Сергеевича. Его уже год пытались знакомить и поженить, но ничего не получалось: то он не нравился, то ему не нравилась женщина, и его бабушка уже начала отчаиваться.

Анна Александровна решила действовать исподволь. Она пригласила Сергея Сергеевича помочь с электропроводкой; он пришел, долго возился и практически ничего не сделал. Анна Александровна усадила его за стол, пригласила Литу и стала их кормить вкусным обедом. После обеда она собрала Сергею Сергеевичу с собой пирожков с мясом и капустой, остатки салата и селедки под шубой. Довольный Сергей Сергеевич еще два дня доедал вкусности и потом позвонил Анне Александровне и сказал: «Я там у вас еще не все сделал. Нужно еще посмотреть проводку в детской. И часть кабеля нужно заменить, потому что ваш дом, а следовательно, и сам кабель очень старые». В воскресенье он пришел с новыми розетками и кабелем и проработал почти целый день. Анна Александровна приготовила рыбный пирог, добрая половина которого досталась Сергею Сергеевичу в качестве подарка.

Однажды в конце ноября Лита закончила работу на кафедре поздно вечером, и Максим Викторович впервые решил проводить ее до дома. МИЭМ располагался недалеко от метро Кировская (Чистые пруды), и они вместе доехали до станции метро Проспект Маркса (Охотный ряд) по красной ветке. Идти до улицы Неждановой было недалеко, и уже около подъезда Максим Викторович спросил:

– А вы живете с родителями?

– Нет, я живу с бабушкой. Мою маму я не знала, а отец умер несколько лет назад. – Лита немного помолчала и добавила: – У меня есть сын, ему год и шесть месяцев. И я никогда не была замужем.

Максим Викторовича это поразило: «Она так молода и уже страдала. Она очень скромная девушка, как же так случилось, что у нее внебрачный ребенок? Какая она мужественная, всегда улыбается и никогда не на что не жалуется. Ведь одной с ребенком непросто». От ее дома он пошел к станции метро площадь Свердлова (Театральная) и подумал: «Как хорошо жить в центре Москвы и не тратить на дорогу каждый день по 4,5 часа».

В конце января Максим Викторович заканчивал аналитический проект, оставалось обработать только одну техническую статью. Так как Анна Александровна жаловалась на боли в сердце после перенесенной простуды, Лита решила работать дома и не ездить на кафедру. Она позвонила Максиму Викторовичу и сказала: «Я закончила перевод, но осталось несколько вопросов. Моя бабушка заболела, и поэтому я не смогу приехать на кафедру. Давайте решим вопросы по телефону или лучше приезжайте ко мне. Вы помните, где мой дом? Поднимайтесь на пятый этаж, там квартира 34».

И Максим Викторович поехал к Лите домой. Лифт и подъезд поразили его: даже у друзей его родителей в старых казанских домах не было такой парадной. Огромная прихожая, гостиная со старинной мебелью, картины на стенах, эркер с видом на католический храм очень впечатлили его. «Сколько же метров в этой квартире? Наверное, не меньше ста», – подумал он.

Лита предложила чаю с дороги:

– Я сама сегодня испекла пирог, бабушка плохо себя чувствует.

Лита накрыла на стол и пригласила бабушку.

– Мой сын Владимир утром нагулялся и сейчас еще спит, – сказала она. Пришел Барсик и стал мяукать – просить что-нибудь вкусное со стола. Максиму Викторовичу все очень понравилось: и сервировка стола, и ароматный чай с травами, и домашний лимонный пирог. Когда они заканчивали редактировать перевод, проснулся Владимир и с криком «мама» подбежал к Лите и сел к ней на колени. Она просияла, обняла ребенка, а тот стал внимательно рассматривать Максима Викторовича:

– Как тебя зовут?

– Вла, – и, указав на Барсика, сказал: – Мяу, Ба.

Ребенок схватил поясок с бумажкой на конце и стал играть с котом. Барсик перевернулся на спину, стал лапами ловить бумажку и