Шрифт:
Закладка:
– Вызывайте скорую: вашей студентке вдруг стало плохо. Она, наверное, перезанималась. Нельзя так девушек загружать, – запричитал Владимир Васильевич.
Секретарша побежала в медпункт за нашатырем, и, когда они вместе с Владимиром Васильевичем привели ее в чувство, он засобирался на срочную и важную работу.
– Скорая будет с минуты на минуту, а мне нужно на службу. Я вам позвоню позднее и справлюсь о ней.
Через полчаса приехала скорая. Молодой врач-ординатор взял ее под руки и спросил:
– Вы можете идти? У вас очень низкое давление, и я повезу вас в больницу.
Услышав в ответ тихое «да», он попросил секретаршу проводить их до машины. Та подхватила букет и вещи Литы и пошла за ними к машине скорой помощи. Врач бережно положил ее на носилки, взял вещи и букет и сказал секретарше:
– Я везу ее в Склифосовского. Через какое-то время сможете ее навестить.
Анна Александровна приехала в больницу поздно вечером и добилась встречи с дежурным врачом. «У нее ничего страшного, было очень низкое давление, но мы сделали укол, и она сейчас спит. У нее было такое раньше? – и, получив отрицательный ответ, врач продолжал: – Мы ее завтра после утреннего обхода выпишем, а вы проверьте ее у гинеколога. Я думаю, что она беременна».
Москва, лето 1979 года
Лето 1979 года выдалось дождливым. Но они не поехали на юг, потому что в конце июля – начале августа Лита должна была родить. Она приняла новость о беременности с радостью, потому что в ней жил его ребенок.
Анна Александровна была очень деликатна: ни о чем не спрашивала и ждала, пока она сама ей что-то расскажет. А Лита молчала, усиленно занималась и готовилась к летней сессии, которую сдала на одни пятерки. Врачи сказали, что ей нужно гулять, и она каждый день гуляла по старой Москве, выбирая все новые маршруты.
В институте на нее косились, шептались за спиной, но, так как она помогала многим в группе с рефератами и переводами, ее не чурались и по-прежнему приглашали на дни рождения и вечеринки. Многие ее сокурсницы многозначительно повторяли слова своих мам: «Какая она неумная и непрактичная девушка! С ее красотой и талантом можно было многого достичь! Какая глупость – рожать ребенка неизвестно от кого!»
Лита никому не рассказывала об Игоре, даже своей близкой подруге Марине Присяжнюк, как будто она ждала ребенка от Святого Духа.
Однажды она сказала:
– Мама, ребенок родится в августе. У меня сейчас повышенная стипендия – целых 50 рублей, а у тебя пенсия – 70 рублей. Я буду брать технические переводы, мне на кафедре обещали помочь. Переводами я заработаю еще рублей 20 или 30. Мы как-нибудь проживем. Я не буду брать академический отпуск и сразу же 1 сентября пойду в институт.
Анна Александровна удивилась ее спокойствию и рассудительности и ответила:
– Да, моя дорогая девочка. Конечно, проживем.
И стала готовить приданое новорожденному. Ее подруга отдала им видавшую виды детскую деревянную кроватку и скромную дерматиновую коляску. Анна Александровна все тщательно вымыла хозяйственным мылом и уксусом. Лита связала ребенку два детских комплекта: шапочку, кофточку и пинетки из остатков литовской шерсти и хлопчатобумажных ниток. Лита смотала тонкие нитки в клубки и вязала в четыре сложения, так что получился отличный бирюзовый хлопчатобумажный комплект.
Практичная Анна Александровна накупила в магазине «Лоскут» разных отрезов бязи, ситца и фланели. Магазин торговал невостребованными в специальных магазинах тканей лоскутами разных размеров, как правило, от 80 сантиметров до 1 метра 20 сантиметров по ценам на 40% ниже, так что на три рубля Анна Александровна купила бязь и фланель на пеленки, а сатин – на распашонки и ползунки. А в аптеке на улице Горького она купила 20 метров аптечной марли, которая стоила пять копеек за метр.
И они принялись вечерами шить приданое для ребенка. Лита вышила мулине белую праздничную простынку, а Анна Александровна сшила теплые и холодные пеленки32, распашонки, ползунки, а из марли, сложенной в три слоя, – подгузники.
Однажды в конце июля они вечером пошли гулять в Александровский сад. Лита должна была скоро родить, и Анна Александровна больше не отпускала ее одну. В Александровском саду у липовой аллеи был разбит розарий, вдоль которого стояли деревянные скамейки причудливой парковой формы с чугунными обрамлениями. Нежный аромат белых и желтых роз разносился по парку, а в конце аллеи выделялась великолепная куртина33 из парковых бордовых роз. Анна Александровна немного устала и хотела предложить Лите присесть на свободную скамейку, но не успела. Девушка сильно побледнела и, едва успев дойти до скамейки, упала в глубокий обморок34.
Собрались прохожие, кто-то побежал к телефону-автомату звонить в скорую. Через 30 минут приехала машина скорой помощи, врач бегло осмотрел Литу и сказал: «Нужно вести в роддом. Будет лучше, если ее положат на сохранение. У вас есть какие-то документы?»
Документов с собой не было, но Анна Александровна решила, что лучше Лите побыть в роддоме перед родами. Она дала согласие на ее госпитализацию, а сама поехала домой за документами.
В приемном отделении роддома было несколько рожениц. Молодой врач осмотрел Литу: он очень внимательно слушал сердце ребенка и не услышал ничего. Испугавшись, врач побежал к старшей акушерке, которая спокойно взяла трубку, приложила к Литиному животу и многозначительно сказала: «Ну что вы паникуете? Вот оно маленькое сердечко тихо бьется. Вы уже мамашу напугали».
– Женщина, переодевайтесь. Вот вам рубашка и халат, – обратилась акушерка к Лите и протянула ей видавшую виды застиранную рубашку и серый халат на завязках.
Лита не отзывалась: она смотрела по сторонам и искала женщину, к которой обращается акушерка. Молодой врач, оценив Литину юность, сказал:
– Девушка, вам нужно переодеться в больничную одежду. Здесь такие правила.
Но тут влетела Анна Александровна, предъявила Литин паспорт и справку об анализах на инфекционные заболевания и, умоляюще взглянув на акушерку, сказала:
– Можно домашнюю рубашку и халат?
Акушерка посмотрела на серую рубашку и потрепанный халат и сказала:
– Рубашку можно, но халат берите больничный, потому что если халат будет Ваш, то он будет выделяться и мне попадет, а рубашку под халатом никто не заметит.
Анна Александровна еще успела передать Лите роман Джорджа Голсуорси «Сага о Форсайтах», а точнее его пятую часть «Белая Обезьяна», которую ей задали по английской литературе на лето.
В домашней кружевной рубашке, сером больничном халате с хлипкими завязками и в домашних тапочках, которые
