Шрифт:
Закладка:
Гарри порылся под прилавком, показывая забавных барашков и собачек. Самые маленькие из них, похоже, были свистками. Ивэн дернулся было схватить, рассмотреть, но потом заробел. Похоже, хорошее воспитание в него вбили в прямом смысле этого слова. Нужно расшевеливать мальчонку! Но сейчас давить я не стала.
– Ого, игрушки… Я никогда не делала такого, – проговорила я, а потом поймала удивленный взгляд Гарри. – Я… тоже немного умею обращаться с глиной.
– Ну, надо же! – он изумленно всплеснул руками. – Благородные эрны обычно боятся ручки запачкать. А Вы вон какая, необычная. Может, в помощницы ко мне пойдете? А то мы с женой уже немолоды, сами видите. Она по дому хлопочет, а я между мастерской и прилавком бегаю. А я уже не юнец, чтобы зайцем туда-сюда скакать! Платить буду скромно, но зато жить с дитем у нас можешь.
– Я с радостью! – улыбнулась я искренне, обнимая за плечи Ивэна, чувствуя, что наша жизнь налаживается. – Такую красоту одно удовольствие продавать.
– А потом, может, и покажешь мне, на что способна у круга? – азартно предложил Гарри.
Я просияла, часто-часто кивая. Об этом можно было только мечтать! Заниматься любимым делом, растить Ивэна и ничего не бояться! Да, ныло тихонько сердце, стоило вспомнить о Луи, но… Главное, обеспечить безопасность себе и ребенку! А остальное – это пережить можно!
В доме Гарри и Луизы день побежал за днем. Спокойно, легко, даже весело. Гарри убедился, что у меня руки, откуда надо. И теперь часто доверял мне свои гончарные дела. В силу возраста Гарри уже не мог работать так продуктивно, как раньше. Я это понимала: постоишь часами у круга, у самой начинает ныть между пальцами и вокруг запястья. Так это я, молодая здоровая барышня! А узловатые, с сухой морщинистой кожей руки Гарри пропустили через себя столько горшков да мисочек, что и представить страшно. Так что я с удовольствием подменяла его. И ему помощь, и мне подработка!
Жили мы с Ивэном в комнатке на втором этаже, небольшой, но уютной. Гарри разрешил брать из товара все-все игрушки, которые понравятся, и играть с ними. А самые полюбившиеся даже забрать себе. Но так наглеть Ивэн не стал. Да и все-таки не шесть лет ему уже. В руках покрутить, полюбоваться – это одно, а возиться и разыгрывать сценки с глиняными фигурками – это уже не по возрасту. Правда, Гарри этого не понимал. И постоянно пытался замимимишить Ивэна по полной программе.
Хотя тот и правда оставался еще ребенком. Здесь, вдали от дворца… счастливым ребенком. Я видела это, когда мы выбирались на улицу, где лепили снеговика или бросались снежками. Ивэн заливисто смеялся, его глаза блестели из-под упавших на лицо черных прядок, а на щеках горел румянец от веселья на холоде. Как-то я даже не удержалась, сгребла его в охапку, и мы повалились в снег, хохоча на всю улицу.
– У меня дома в фильмах делали снежных ангелов! – сказала я, откидываясь на спину и шевеля руками и ногами. – Смотри!
Когда я работала с глиной, Ивэн часто сидел неподалеку и слушал мои рассказы о Земле. Так что мои фразочки уже его не удивляли.
– И я хочу! – радостно воскликнул Ивэн.
Он замахал руками и ногами, рисуя на снегу размашистые крылья. После чего я вскочила на ноги и помогла ему подняться, отряхивая снег с одежды. А Ивэн вдруг стиснул меня в объятьях. Так крепко, что я даже удивилась, откуда столько силы в таком хрупком детском тельце.
– Я так рад, что ты пришла! Ты мне и правда стала как мама! – искренне выдохнул Итан, утыкаясь в меня радостным личиком.
Я с улыбкой погладила его по голове.
– Пойдем в дом? Не то замерзнешь! А завтра, если снега еще навалим, сделаем снежную крепость?
– И я покажу, как меня учили с мечом! – весело предложил Ивэн, наклоняясь, чтобы схватить с земли палку и изобразить ей несколько пасов. – Ой!
Он взмахнул руками и чуть не упал. Я ухватила Итана за плечо с тревогой. Оказалось, он зацепился носком сапога за выпирающий под снегом камень. Зайдя в дом, мы обнаружили, что обувь испорчена. А запасной я с собой не прихватила.
– Теперь не получится с крепостью, – вздохнул Итан.
– Ну, что ты, малыш? – я поцеловала его в макушку. – Конечно, получится! Я обязательно схожу к сапожнику! Может, он починит или купим новые. Ты же мой маленький принц, – шепнула я на ушко Итану, и он захихикал. – Только это наш секрет!
***
Флоран поднялся в одну из башен дворца. Узкая, красиво декорированная снаружи, она казалась кукольной, совершенно не несущей никакой пользы. Но это было не так. На жердях, расположенных то тут, то там, дремали черные соколы. Магические птицы, без приказа хозяина они были погружены в сон. Никогда не нуждались ни в еде, ни в воде. Особые создания. Чем-то похожие на тех птичек, что разносили новости и передавали тайные послания. Вот только королевские соколы Алиенора умели гораздо больше. Так расстарались создававшие их ученые маги.
Флоран протянул руку, погладив ближайшую птицу. Сокол сощурил хищные глаза, завертел головой с острым загнутым клювом. Следом зашевелились и другие птицы.
Флоран закрыл глаза. Он не был уверен, что сработает. Ведь соколы идеально подчинялись Бэзилу, а не новому хозяину. Будто чувствовали, что королевской крови во Флоране нет. Могли ничего и не найти, только время потерял бы! И все-таки он сконцентрировался, чтобы послать им мысленный образ Лотти. Такой красивой, в день свадьбы… Напряженной, испуганной, с горящими карими глазами и такими шелковыми локонами. Флоран стиснул зубы от неожиданной боли. Не физической. Чертовка! Она все-таки сумела его зацепить, как ни одна девка до этого.
– Найдите ее. Где бы она ни была, – приказал Флоран, распахивая окна башни.
И полетели, закружили черные соколы в поисках беглянки.
***
Я стояла у гончарного круга, едва не по локти в глине. Рукава моего простого платья были закатаны, волосы заплела в аккуратную косу. Ивэн играл наверху, а я трудилась над кувшином. Нога на подножке привычно держала ритм, и колесо внизу все крутилось и крутилось, заставляя круг равномерно вращаться. Мне оставалось только сжимать податливую глину или чуть разводить ладони, оглаживая бока будущего кувшина. Успокаивающая,
