Понравится мне. Как же! Откуда, такой как ты, может знать, что мне нравится, а что нет!

Он подошел вплотную, положил руки на спинку дивана с двух сторон от меня и склонился к моим губам. В лицо пахнуло кислым пивом, луком и жареным мясом. Я скривилась и ударила его связанными ногами в пах.

— Хух! — он схватился за причинное место и согнулся. А я перекатилась на другую сторону дивана. — Поиграть хочешь?

Его глаза недобро сверкнули, обещая мне все адовы муки.

Кто-нибудь! Помогите!

Глава 27

Шайн

Темный лес обступил со всех сторон. Я мчался во весь опор, гнал коня, будто нас преследовали твари Хаоса или сама смерть. В конце концов мы не потерявшегося человека ищем, а преступников. Похитителей и убийц. Думать о худшем не хотелось, но отвратительные образы истерзанной девушки против воли возникали перед глазами.

Круш резко остановился и предупреждающе фыркнул. Я еле удержался в седле, чуть не перелетев через его голову. Впереди оказался бурелом, пришлось объезжать по большой дуге.

Далеко позади слышался топот копыт. Владимир не соврал. Мы впервые за всю нашу жизнь действовали сообща как настоящие братья.

Небольшой огонек сверкал впереди из-за деревьев. Когда я понял, что это костер, то пришпорил Круша. Я уже слышал мужские голоса, когда появилось золотое свечение, не особо яркое поначалу, оно постепенно усиливалось. Золотая пыльца струилась по воздуху. Пятеро помятых мужиков с криками и проклятьями разбегались кто куда, а свет все нарастал. Он исходил от девушки, медленно выходящей из ветхого дома босиком в порванном платье. Лина! Ее распущенные волосы развивались, хотя ветра не было. Свет исходил от ее кожи, глаз и даже волос.

Страх ледяными щупальцами обхватил мое сердце. Я спешился и бросился к ней. Если о приобретенных Линой способностях узнают гвардейцы, то сдадут ее инквизиторам не задумываясь. Я не мог позволить этому произойти! Быстро стащил с себя мундир и завернул Лину в него. Свет пульсировал. Я читал о подобном. Всплеск силы! Когда дар просыпался при угрозе жизни, он мог уничтожить целый город вместе с магом.

Лина ни на что не реагировала. Стояла шатаясь, словно во сне.

— Лина, — позвал я. — Это Шайн. Ты узнаешь меня?

Она смотрела прямо перед собой и ни на что не реагировала.

— Лина! Очнись, пожалуйста! Ты должна прийти в себя! Слышишь?

Я чуть постучал ее по щекам — безрезультатно. Мне не оставалось иного выбора. Удар по затылку ребром ладони, и она потеряла сознание, прекратив источать магический свет.

— Прости. — Прошептал я, подхватив ее на руки, такую легкую и хрупкую, что злость взбурлила с новой силой. Как могли эти подонки посметь прикоснуться к ней! Пожалуй, впервые в жизни я понимал Владимира с его вечной жаждой мести.

— Мы ничего не сделали! Не успели! — Ворвался в мои размышления голос одного из похитителей. Он схватился за плеть, что обвилась вокруг его шеи. Владимир, сидя на коне, тащил паскудника за собой, как шелудивого пса. — Она ведьма! Колдунья! Нас не предупредили, что она отродье Хаоса!

— Заткнись, падаль! — Прорычал Владимир. Он оглядел поляну снизу вверх злой как Демон Хаоса. Я мягко опустил Лину на землю и положил руку на эфес меча.

— Вы же видели! Вы же все поняли! Она…

Металлический лязг вынимаемого из ножен оружия, ровный горизонтальный взмах, брызги крови. Преступник рухнул отдельно от собственной головы. Я сделал все на рефлексах. Его нужно было заткнуть. Никто не должен знать, что она пробудилась. Никогда. Особенно мать.

Исподлобья взглянул на гвардейцев. Если придется, буду сражаться с ними, но инквизиции ее не отдам!

— Это был ценный свидетель. — Тяжело выдохнул Владимир. Он глядел на меня, как на неразумное дитя.

— Мы знаем кто за этим стоит. — Рыкнул я.

— Ты прав. — Вдруг улыбнулся брат. — Что ж, леди спасена, мы проводим вас во дворец.

— Я сам доставлю леди домой.

— Шайн… — Начал было Владимир, но я прервал его.

— Не думаю, что ей будет безопасно во дворце.

— В моем она будет под защитой гвардии.

— Нет! — Он хотел забрать ее к себе? Думал, я позволю?

Он вздернул бровь.

— Почему же? Сейчас для нее нет более надежного места. И ты это знаешь лучше, чем кто-либо другой.

Он был чертовски прав и это раздражало! Я не желал оставлять ее с ним, в его доме. Тем более, что был уверен — он все видел и знает о ее пробуждении. И единственное безопасное место сейчас, вполне может превратиться в тюрьму в будущем.

— Хорошо. — Кивнул, и бережно взял Лину на руки. Она столько всего пережила за последнее время. Я должен защитить ее. — Я тоже останусь у тебя.

— Что? — Он явно не ожидал такого поворота. Обычно я не спорил с ним. Никогда не отстаивал свою точку зрения. Это было бесполезно всегда, но не сейчас.

— Или отвезу ее домой.

— Великая Арейн! — Владимир провел ладонью по лицу и рассмеялся. — Кем ты меня выставляешь? Ладно. Оставайтесь оба.

Брат жестами скомандовал гвардейцам разделиться. Часть из них отправилась преследовать беглецов, двое остались для поиска улик, остальные сопровождали во дворец.

Мне помогли усадить Лину на Круша перед собой. Одной рукой я правил поводья, другой придерживал спящую девушку, поглядывая на дорогу над ее макушкой. Мягкие волосы пахли малиной и хвоей и от этого тонкого аромата у меня кружилась голова, а в груди щемило от нежности.

Когда мы прибыли, я перенес ее в подготовленные покои, оставил на попечение горничных.

Владимир пригласил на ужин. Длинный стол был накрыт на двоих. Интересно, в его планах на месте гостя должен был сидеть я или она?

— Брат, — не выдержал я, — Кто она для тебя?

Он ухмыльнулся, чинно отрезая кусочек мяса, наколотый на серебряную вилку. Потом отправил его в рот. Долго и усердно жевал. Затем запил глотком вина и, наконец, посмотрел на меня.

— А для тебя? — Улыбнулся.

— Не знаю. Но я не позволю поступать по отношению к ней плохо.

— Ты не знаешь? Или притворяешься, что не знаешь? — он хитро прищурился, вытер губы белоснежной салфеткой и положил ее на стол. — Я знаю, кто она для тебя.

— И кто же? — Я знаю своего брата! Покажи ему свою слабость, и попадешь в вечное рабство, в круговорот манипуляций, где потеряешь все.

— Возлюбленная. — Он улыбался как сытый кот.

— Да, Хаос побери! Да, я люблю ее! — Сорвался, но я не отдам ее ему!

Владимир рассмеялся. Он хохотал будто