Она закончила свой монолог громким вздохом, её сердце снова стало тяжёлым, когда вина начала проникать в её тело.

Прежде чем она смогла рассказать Фрэнку что-то ещё, неожиданный порыв ветра внёс хаос в её волосы, заставив их развеваться в разные стороны.

— Что это за чёртов ветер? Последние несколько минут не было ни единого порыва. Чёрт побери.

Марта пыталась привести свои волосы в порядок с несколькими ворчливыми возгласами раздражения.

— Ты бы смеялся надо мной, как всегда.

На ум пришёл момент, когда они шли вдоль побережья. В тот день было очень ветрено, и у Марты не было ни шапки, ни чего-либо ещё, что могло бы укротить её волосы. Вместо этого они летали во все стороны, пока она ругалась на них. В конце концов, Фрэнк остановился, согнулся пополам и не мог перестать смеяться. Этот смех как будто всё ещё звучал в её ушах, когда она вернулась мыслями на кладбище.

Вместо того чтобы услышать какой-то ответ, другой порыв ветра снова растрепал её только что уложенные волосы.

— Сволочь, — прошипела она, но ветры становились всё сильнее, и ей было невозможно не выглядеть как старая ворона на ветру.

Её кудрявые волосы всегда были беспорядочными, но с достаточным количеством времени, терпения и множества средств для волос она могла выглядеть прилично каждый день. Но этот глупый ветер решил испортить ей хороший день для волос, и это её взбесило. Марта топнула ногой по земле, её руки метались, чтобы поймать некоторые пряди и убрать их с лица, пока она снова и снова ворчала.

Деревья вокруг неё завывали, и казалось, что они смеялись над ней. На мгновение ей показалось, что она снова слышит смех Фрэнка, и её глаза расширились.

— Ты считаешь это смешным? — спросила она у могилы, и снова поднялся сильный порыв ветра, но на этот раз она была готова, прижав большую часть своих волос.

— Не устраивай мне эту муфасовскую чушь из „Короля Льва“, Фрэнк.

Ещё один порыв ветра, ещё одно завывание деревьев.

Её сердце начало биться быстрее, и она вдруг почувствовала головокружение. Неужели это правда? Неужели Фрэнк может общаться с ней через ветер?

Марта покачала головой. Она была заместителем директора ЦРУ, она не верила в такую ерунду.

— Я не знаю, что мне делать с ним, Фрэнк. Он мне нравится, но я не должна. Ты мой муж, и я не хочу иметь чувства ни к какому другому мужчине, кроме тебя. Я обещала тебе вечную любовь и не собираюсь нарушать это обещание.

Она снова громко вздохнула, слёзы навернулись на глаза.

— Но он действительно делает меня счастливой, и чем больше времени мы проводим вместе, и чем чаще он приглашает меня на свидание, тем больше моё сердце болит, когда я хочу сказать ему „да“. Мне кажется, что я всё больше убеждаю себя в том, что мы просто друзья. Что было бы неправильно быть чем-то большим. Потому что это действительно так, верно?

Она посмотрела на могилу, молча ожидая ещё одного порыва ветра в ответ от Фрэнка. Прекрасно, теперь она сходила с ума из-за странного совпадения с серией порывов ветра. Марта глубоко вздохнула, не в силах скрыть лёгкую боль разочарования в груди. Ей действительно нужен был муж для настоящего разговора.

— Конечно, теперь ты молчишь. Теперь, когда мне действительно нужна твоя помощь. Я даже не знаю, зачем я спрашиваю твоё мнение, когда и так ясно, что я не должна встречаться с ним.

Самый сильный порыв ветра за всё время начал дуть, заставив Марту потерять равновесие, и ей пришлось сделать шаг назад и напрячь мышцы кора, чтобы не упасть.

— Что за чёрт?! Ты не согласен со мной, что ли? Я должна встречаться с ним? — она почти плюнула на могилу, раздражение взяло верх.

Через несколько секунд облако ушло с солнца, и солнечный свет коснулся её кожи, постепенно согревая каждую клетку её тела.

— Ты издеваешься надо мной, — пробормотала Марта, не в силах поверить в то, что только что произошло. Порывы ветра было легко объяснить, но внезапное появление солнца?

— Никто никогда не поверит в то, что только что произошло, но, честно говоря, я никому не расскажу. Они подумают, что я совсем рехнулась.

Её брови были нахмурены, и она смотрела на имя Фрэнка на могиле с хмурым выражением лица.

— Так ты хочешь, чтобы я встречалась с ним, да? Ладно, но если это окажется плохой идеей, это будет полностью твоя вина, и я не буду приносить тебе цветов целый месяц.

Марта подошла к надписи, затем опустилась на колени и поцеловала каждую букву. С неугасимой улыбкой на губах она пошла к машине, чтобы поехать домой. Домой. В штаб-квартиру ЦРУ, которая медленно, но верно стала её домом за последние несколько лет, где Оливер действительно старался сделать так, чтобы она чувствовала себя в безопасности и уюте.

Да, возможно, она даст ему шанс на свидание. Но не сразу. Ему придётся побороться за это, и однажды она скажет «да».

Её сердце трепетало при мысли о настоящем официальном свидании с ним, и в этот момент она была благодарна Фрэнку за то, что он заставил её принять это решение.

Это казалось правильным решением.

Однажды

СЕЙЧАС

23 Декабря 2023 года

— Сладкая, принесёшь мне маршмеллоу для горячего шоколада? — Оливер схватил Марту за запястье, когда она собиралась направиться к кухонной зоне общей кухни.

Сегодня была их внутренняя рождественская вечеринка, и многие коллеги из различных подразделений собрались и украшали рождественские печенья. В этом году организацией праздника занималась Марта, чтобы сблизить людей из разных групп, за которые она отвечала. Раньше не было крупных корпоративных мероприятий, кроме летнего барбекю, но оно было для всей ЦРУ, поэтому не было возможности общаться между группами, подчиненными одному заместителю директора. Группы по борьбе с терроризмом и наркоторговлей проводили несколько совместных операций, и Марта хотела, чтобы их команды знали друг друга.

Вот почему она и Оливер вместе организовали эту рождественскую вечеринку. Они пили горячий шоколад (с алкоголем или без), слушали рождественскую музыку, украшали и ели печенья, а также огромный пряничный домик, который Оливер построил вместе с Нэйтом.

К удивлению Марты, бывший «Гринч» превратился в любителя Рождества, охотно печя и украшая огромный пряничный домик размером с стиральную машину. Нэйт весь предыдущий день насвистывал и напевал на кухне, украшая стены