удивлённо посмотрел на своего наставника.

— Ты же знаешь, что Лиам и Марта никогда не работали вместе, верно?

Глаза Питера перемещались между Оливером и Мартой, процесс осмысления явно виден на его лице. Он был как младший брат для Оливера, который пытался сделать из него хорошего агента и человека. Питер был как необработанный алмаз, которому нужно было время, любовь и давление, чтобы превратиться в идеального агента. Но Оливер увидел его потенциал с самого начала.

— Я… я не знал этого. Но откуда он…

Глаза Питера расширились от шока, его губы разомкнулись, когда он осознал, откуда у Лиама вся эта информация.

Лиам Томас был хакером, которого ЦРУ наняло несколько месяцев назад. Он работал из своей квартиры более десяти лет, официально работая бухгалтером. Оливер впервые контактировал с ним, когда Лиам предоставил морским котикам местоположение убежища, где террорист держал в плену Нэйта. Благодаря Лиаму они смогли спасти Нэйта. В начале этого года Лиам помог ЦРУ найти Уильяма Тейлора, который работал посредником между мафиями и террористами, заключая сделки по оружию. Лиам был одним из лучших хакеров в мире, и он знал это и говорил об этом всем, кого встречал.

Ни Марта, ни Оливер не знали, что Питер и Лиам проводят вместе свободное время, поэтому Марта не знала, что Лиам использовал свои хакерские навыки, чтобы получить доступ к отчётам о её операциях в прошлом. Они не были строго засекречены, но их также было нелегко найти.

— Всё в порядке, Питер. Я поговорю с Лиамом завтра, — подмигнула Марта молодому агенту, который кивнул в знак согласия.

Он всё ещё выглядел довольно ошеломлённым, с румянцем стыда на лице, прежде чем извиниться и уйти в туалет.

Наконец-то Марта и Оливер остались одни… ну, по крайней мере, насколько это возможно в комнате, полной людей. Они огляделись и увидели, что большинство их друзей были заняты разговорами. Только Линн и её отец отсутствовали, и Марта задумалась, куда они ушли. Нэйт стоял неловко рядом с мамой Линн, Теей, пытаясь завязать с ней разговор, но даже при том, что его психическое восстановление шло потрясающе, у него всё ещё были проблемы с людьми, которых он никогда раньше не встречал. Его глаза отчаянно сканировали комнату, пока Тея молча делала глоток кофе. Инстинкт лучшего друга Оливера сработал, и он хотел спасти Нэйта, но в тот момент, когда он начал двигаться, Марта переплела свой мизинец с его. Он сразу остановился и посмотрел на свою девушку. Её спина скрывала их переплетённые руки от любопытных взглядов людей в комнате, но это всё равно было рискованно. Сегодня они много раз испытывали удачу, и было лишь вопросом времени, когда кто-то их поймает.

— Нам нужно быть осторожнее, — прошептал Оливер Марте.

Он видел грусть в её глазах, когда она отпустила его палец и отступила, чтобы увеличить расстояние между ними.

— Ты прав. Мои гормоны сегодня заставляют меня делать глупости.

— Твои гормоны?

— Да. Твои узкие джинсы сводят меня с ума, — вздохнула она преувеличенно, осторожно указав на промежность Оливера.

— Почему они сводят тебя с ума?

— Потому что это как будто ты держишь свой член прямо перед моим лицом, но я не могу его получить.

Голос Марты был настолько тихим, что Оливер почти не услышал её слов.

— Ты можешь его получить.

— Но не сейчас.

Её глаза передавали ту грусть, которую он слышал в её голосе.

Теперь, когда они наконец-то были в отношениях, они не могли удержаться от прикосновений друг к другу и занимались сексом при каждой возможности. Оливер упорно боролся, чтобы наконец-то быть с ней, и не хотел терять ни секунды.

— Я пойду в мужской туалет. Можешь последовать за мной через минуту.

— Оливер МакГрин, что ты задумал?

— Скоро увидишь, — он подмигнул ей.

— Ты знаешь, что у нас здесь есть комнаты, верно?

— Знаю.

Он отошёл от неё, и Марта покачала головой с улыбкой на лице. Этот мужчина сводил её с ума, и она наслаждалась каждой секундой этого.

Она поставила свою кофейную кружку в посудомоечную машину и медленно направилась к двери. Справа от нее она видела красивую встречу Линн с ее родителями, и казалось, что она и ее отец наконец нашли возможность забыть происходившее на похоронах. Она радовалась за Линн, но сейчас ее мысли были полны желания, и ей нужно было побыстрее добраться до Оливера.

Она вышла через дверь и начала его искать. В отличие от большинства общественных туалетов, этот был оснащен кабинами с обычными дверями, а не с обычными, имеющими просветы. Дверь в последнем помещении была широко открыта, и она медленно приблизилась к ней.

Марта даже не успела пройти шага в комнату, как Оливер грубо схватил ее за талию, прижал к себе и прижался губами к её губам. Она отвечала ему поцелуем с тем же пылом и страстью, вытягивая руку за собой, чтобы закрыть дверь.

— Я мечтал об этом всё утро, — шептал он на ее губах, медленно кусая их.

— Ты такой непослушный мальчик.

— Ты любишь меня таким.

— Черт возьми, да, — вздыхала Марта, сжимая бедра, на которых под руки Оливера уже заметно возбуждение.

Он ответил тем же, слегка постанывая, в то время как мучительно закрыл на ключ дверь, чтобы никто не мог их потревожить.

Оливер снял свою рубашку, зная, как ей нравится видеть его обнаженный верх. Марта пустила пальцы по линиям его пресса, пока не достигла пояса его джинс. Ее другая рука запуталась в блондинистых волосах Оливера, пока они снова целовались. Она с трудом справлялась с пуговицами на его джинсах одной рукой, но он все равно подвинул бедра.

— На этот раз ты не главная, Сладкая, — шепнул он, снова укусив ее губу, чтобы она раздвинула губы и он мог войти в ее рот своим языком.

Он был груб и нуждающийся, и ей это нравилось. Редкое изменение динамики ощущалось потрясающе. У Марты уже была влага между бедрами, потому что адреналин от возможности быть пойманными держал ее в напряжении всё утро.

Оливер расстегнул пуговицы на своих джинсах и позволил им упасть до лодыжек, прежде чем заняться джинсами Марты. Перемещаясь по полу, он изменил позицию, так что его спина притиснута к двери. Оливер снял джинсы Марты и быстро потянул за ногу, за которой следовала другая, и освободил ее от ткани. Он сделал то же самое с ее трусами, прежде чем быстро провел пальцем вдоль ее центра.

— Ты уже мокрая для меня, — хрипло прошептал он, зрачки его расширились, когда