- Мы победили? – с вялым безразличием спросила лежащая у стены женщина с перебинтованной головой и ничем не прикрытыми жесток обожженными руками – Свобода победила?

- Нет – ответил ей насмешливо лязгнувший бодрый голос.

Тупик залило немилосердно ярким слепящим светом. Задавшая вопрос о свободе и победе женщина получила очередь из трех игл в лицо и затихла навсегда среди мусора. В следующие секунды погибло еще семеро, после чего свет чуть угас и в слепящем мареве проявились очертания пяти полицейских в боевой броне. Сделав пару тяжелых шагов, коп направил плечевые фонари в лицо задрожавшего мятежника – того самого, что так пытался поднять и увести остальных.

- Где Мика Доза? – все так же насмешливо осведомился коп, продолжая слепить мятежника ярким светом фонарей.

Этот свет высветил тщедушное телосложение дрожащего ублюдка, висящие вдоль тела тонкие жилистые руки, небритое грязное лицо с потухшим взглядом, ветхий комбинезон, успевший лопнуть во многих местах.

Закон и Мятеж столкнулись лицом к лицу в загаженном тупике.

Закон задал вопрос. И мятежник, поняв уготованную ему участь, проглотил дрожащий и полный страха ответ «Я не знаю», вместо этого гордо выпрямившись и спокойно произнес:

- А пошел бы ты нахрен, чертов ублюдок! – он даже успел плюнуть и его бурый вязкий плево повис на прозрачном бронированном забрале, пока сам мятежник, получив несколько игл в грудь, медленно заваливался на пол.

- Вот же тварь! – выругался коп, поднимая винтовку и перечеркивая очередью игл жизни остальных мятежников – Поганые крысы!

Через пару мгновение в тупике лежали лишь трупы. Развернувшиеся копы ушли прочь, зная, что их преступление останется безнаказанным – тут не было камер наблюдения, не было дронов дознавателей, а их собственные нательные камеры, само собой, были выключены, так как сейчас они находились не на дежурстве.

Переговоры с крысами двенадцатого сектора?

Губы копа скривились в недоброй усмешке. Черт его знает, что там случилось с прогнувшимся губернатором, но он сам и его парни ни с кем из этих вонючих ублюдков переговоры вести не собирается. Безымянный коп прекрасно знал, уяснив эту истину еще от своего отца полицейского, погибшего на улицах этого самого сектора – со здешними ублюдками договариваться нельзя. Никогда.

Их надо давить без пощады. Они боятся только силы. Они уважают только силу. Потому что они даже не крысы, а плодящиеся в любых условиях гребаные тупые тараканы.

Переговоры? Что ж – пусть там успевших покинуть гиблые коридоры мятежников отпаивают бульоном и кофе, а они продолжат безжалостный отстрел тех, кто не успел убежать. Ну а если повезет, то им попадется и сам гребаный отец Микаил, в их базах проходящий как конченный наркоман Мика Доза.

- Не забываем, парни – тот, кто завалит меньшего всего вредителей проставляется вечером в баре! И не только пивом – пусть платит и за пиццу!

Шагающие за ним копы одобрительно заворчали, приветствуя правила охоты. Кто откажется от пары кусков пиццы прямо за барной стойкой? Да никто.

Сворачивая за угол, коп уже куда спокойней и деловитей предупредил:

- Помним о киборге, парни. Помним о Вертинском. Стреляйте сразу! Вы все видели, что он сделал с лейтенантом. Не дайте этому ублюдку шанса!

- Да без медицинской помощи он сдох уже, сержант – хмыкнул шагающий последним полицейский – Хотя хрен его знает…

- Не дайте ублюдку шанса! Его в новостях уже раз десять похоронили, а он все равно возвращается как ни в чем не бывало! – приказал сержант Мудсон, загоняя в винтовку новый картридж с иглами.

- Но без медпомощи ему реально конец – бесстрастно произнес стоящий в центре молодой коп, удивительно схожий в лице и походке с лидером отряда – Такие раны не забинтовать прямо на улице. Да и сам Мика тоже поймал немало игл.

Одобрительно глянув на сына – весь в него - сержант взглянул на браском с картой сектора – Что у нас тут есть рядом?

- Медпункт «Бюджетное Здоровье» и частная клиника «Второй рассвет» - мгновенно произнес младший, явно успев заранее поинтересоваться этой инфой.

Кивнув, сержант Мудсон, глядя на карту, вспомнил весь небогатый ассортимент муниципального медпункта и сделал правильный выбор, приказав:

- Давайте левее. Заглянем в клинику «Второй рассвет». И помним – никаких арестов для этого сброда. Сейчас они пресмыкаются и жалобно скулят, а еще пару дней назад швыряли нам в головы бутылки с зажигательной смесью. Помните это! И стреляйте без колебаний!

29.

- Вот же гребаное дерьмо! – возглас нескрываемого разочарования вырвался у сержанта Мудсона спустя минуту после того, как он первым зашел в распахнутую заднюю дверь клиники и наспех осмотрелся в свете плечевого фонаря.

Замусоренное помещение, груды окровавленных бинтов, ошметки срезанного с ран мяса, россыпь игл, несколько лежащих на мокром от крови операционном столе посиневших пальцев, распахнутые дверцы шкафчиков, вскрытый стенной сейф и полное отсутствие персонала говорили сами за себя.

Мятежники были тут. И получили ту самую медицинскую помощь, в которой больше всего нуждались.

- Там – молодой Мудсон первый заметил кровавое послание на стене, направив на него луч света.

«Отец Микаил воскрес тут!»

Именно это красовалось на стене красными размашистыми буквами. Под стеной нашлось и «перо» - какой-то сплющенный и пробитый иглами внутренний орган. Этой кровавой губкой и начертали радостное сообщение.

- Мика! – выплюнул сержант Мудсон – Ушел!

- Тут разогретый контейнер с лапшой, сержант! – доложил еще один коп – Пустой, но еще теплый! Сожрали не позднее чем минут десять назад!

- По следу! – рявкнул сержант, торопливо разворачиваясь и бросаясь к выходу – Они не могли уйти далеко! Отсюда ведет только два коридора. Одним прошли мы – значит ублюдки утекли вторым. Давайте, парни! Сами знаете, что, если завалим гребаного Мику и его пособников, город не оставит нас без награды. Живо!

Громко топающий бронированный отряд копов выскочил из клиники и рванул по узкому переулку, заставленному контейнерами с гниющим мусором. Несколько пирующих у скрюченного трупа огромных крыс даже не дернулись, поняв, что не интересуют бегущих куда-то хорошо известных им по повадкам и запаху двуногих. Крысы знали, что там, где появляются эти пахнущие смертью и сталью двуногие со слепящими фонарями на плечах и частыми мигалками, вскоре будет много вкусного мертвого мяса на залитом кровью полу…

30.

Никто не знал его имени – тощего дерганного черного наркомана с незаживающими язвами по всему телу, с безобразно раздутыми суставами и дерганной мимикой